И Вишневская - Сатирический театр Михалкова

Но с какими бы прекрасными традициями ни был связан сатирический театр Михалкова, он в то же время глубоко самобытен, своеобразен. Если бы пьесы Михалкова питались только традициями, они не составили бы живого нашего репертуара, не стали бы разменными на пословицы и поговорки, не сделались бы духовным знаком своего времени. Традиции без новаторства рождают лишь уважение, но не реальный живой репертуар современной сцены. В чем же оно, это своеобразие сатирического театра Михалкова?

Попробуем назвать одну из примет этого своеобразия, которая представляется нам основной, главной. Выбирая объект для осмеяния, Михалков никогда не идет уже проторенным путем. Быть может, сами пороки, которые он обличает, уже известны. Это и взятки, и карьеризм, и подхалимаж, и бюрократизм, и многое другое, что мешает нам свободно двигаться вперед. Но, освещая тот или иной порок в своем сатирическом произведении, Михалков всегда добавляет к общеизвестному нечто совершенно свое, новое, до сих пор не высказанное. И, как правило, это новое бывает столь смелым, что неожиданный свет проливается и на причины порока и на его современный вид. Это очень существенно, чтобы осмеиваемые в комедия пороки не выглядели архаично; мол, и Фонвизин смеялся по тому же поводу, что и мы, мол, и Капнист обличал все ту же взятку, что и мы. Пороки, как и добродетели, не застывают в вечных своих формах, зло, как и добро, меняет свои очертания, свои опознавательные знаки. Писатель, желающий поразить зло, не может не видеть его движения, его современной окраски, его современной мимикрии. Только тогда сатирик вообще становится сатириком Зощенко, сатириком Михалковым.

Драматург Михалков - драматург смелый, для сатирика это качество необходимо. Сатирики в драматургии могут быть приравнены к саперам в армии. Они первыми выходят на жизненные поля, для того чтобы их разминировать, для того чтобы написать: "Мин нет", и тогда поколения могут свободно вступать на чистую почву. Быть может, есть свой особый эмоциональный и социальный смысл в том, что первой советской пьесой оказалась "Мистерия-буфф" Маяковского сатирическая комедия, прочно соединенная с героическим гражданским началом. Гениальный художник Маяковский сумел слить воедино два этих начала: героическое - мистерию и смешное - буфф. Но нам важно заметить, что именно "буфф" стоял у изначалия революционной драмы. У истоков революционной драматургии была сатирическая комедия, выжигающая пороки. Маяковский и явился тем сапером, который открывал дорогу новой жизни. Поэтому смелость одно из ведущих качеств самого характера писателя-сатирика. Михалков обладает этой смелостью, он берет иные мишени, нежели осмеяние домоуправа или каких-либо ответственных работников жэка, мишени, перед которыми останавливаются другие комедиографы. Михалков, и в этом тоже заключено своеобразие его сатиры, решительно идет на таран опасный, берет характеры, весьма защищенные своим положением в обществе, своей как бы социальной неприкасаемостью.

Своеобразие сатирического театра Михалкова заключено еще и в том, что Михалков, как известно, выдающийся детский писатель. Детский писатель Михалков, баснописец Михалков органически оказываются и комедиографом Михалковым. Осмеяние людских пороков под личиной зверей вполне сочеталось с разоблачением дурных наклонностей в характере человека, басня и комедия близкие родственники. Но детская пьеса, стихотворение для детей - и рядом едкая сатира, нет ли в этом соединении чего-либо искусственного, противоестественного?

Любовь к детям - оборотная сторона ненависти к злу, к безобразному в проявлении человеческого характера. Изображая детей, не теряющихся в сложных жизненных ситуациях, писатель не мог не огорчаться, если детская натура внезапно ломалась, если детям грозили ложь, беспринципность или коварство. Жгучая сатира и нежная любовь к ребенку, едкая насмешка и пристальное внимание к миру детства не раз сливались в творчестве великих художников, среди которых Чарлз Диккенс и Марк Твен, Некрасов и Чехов, Горький и Маяковский.

Сатирические комедии Михалкова сыграли серьезную роль в борьбе с так называемой "теорией бесконфликтности". Еще провозглашали, будто бы у нас нет противоречий, будто бы бороться в пьесах должны не зло и добро, а добро совершенное с добром несовершенным, лучшее с отличным, а Михалков уже выступал со своими сатирами, где противоречия реальной действительности были взяты необычайно крупно, масштабно, всенародно.