Павел Астахов - Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных

Но вот прошел еще год, и в 2014-м тенденция подтвердилась! Закрылось еще сто сорок восемь пустых детских домов. Россияне взяли более 1700 сирот-инвалидов в свои семьи. Мы доказали правоту наших решений.

Я задаю себе вопрос: почему за двадцать лет российское общество забыло свои же традиции, историю? Почему невозможное стало желанным? Что с нами произошло? Кто нас заколдовал?

Действительно, в 1990-е годы мы не справлялись. Сделать челюстно-лицевую операцию или прооперировать порок сердца было проблемой, дети страдали. Я видел документы множества детей, вывезенных с Дальнего Востока, с челюстно-лицевыми дефектами. Как правило, это заячья губа или волчья пасть – когда ребенок рождается с расщелиной в нёбе. При этом интеллект полностью сохранный, ребенок во всем остальном абсолютно здоровый и нормальный. Но выглядит этот дефект страшновато, мама пугается, а ей говорят:

– Да, такое вот врожденное уродство. Ну, вы понимаете, – лучше вам отказаться от ребенка. Вы молодая, еще родите себе другого, здорового.

Женщина, в стрессе после родов, подписывает отказ, и ребенка буквально тут же, через три-четыре месяца усыновляют. Почему? Да потому что это самое легкое, что можно исправить. Нужен скальпель, нитки и руки врача. Ничего больше. Операция не самая сложная. Кстати, с пороком сердца во многих случаях та же ситуация – не во всех, но во многих. Прооперированный малыш – здоров!

В Голливуде есть несколько актеров с заячьей губой. В магаданском доме ребенка я видел фотографии девочки с обоими дефектами – волчья пасть и заячья губа очень часто идут вместе, – до и после лечения. Сотрудники дома ребенка мне говорят:

– Вот какого ребенка мы отдали. Американские родители забрали – и смотрите, какая она стала! Это чудо!

Но это не чудо, а элементарное перекладывание ответственности за ребенка. Очевидно! Ну ладно, в 1990-е этого никто не делал. Но сейчас я не видел детских домов и домов ребенка, которым бы не хватило квоты на хирургическое лечение порока сердца, на челюстно-лицевые операции, на протезирование. Обычно все операции делаются в течение года-полутора (в первый год жизни патологии устранить легче), и ребенок меняется буквально до неузнаваемости – замечательный красивый малыш. Не в Америке, а здесь – в Брянске, Уфе, Магадане…

Я наблюдал такую историю в Курске. Ребенок родился с серьезной патологией: порок сердца, нет левой ножки, заячья губа, – и мамочка сразу же отказалась от него. Но дом ребенка ее не вычеркнул, продолжил поддерживать контакт. А это очень важно: мама ведь может бросить ребенка только потому, что находится в стрессе после родов, а потом всю жизнь будет раскаиваться. Поэтому нужно любой ценой стараться сохранять связь, побуждать мать приходить и видеться с ребенком. Этого курского малыша пролечили, сделали ему все необходимые операции, убрали все патологии и, когда ему исполнился годик, сделали протез. Все это время, пока шли операции, мама ходила к ребенку, виделась с ним. А после того как лечение закончилось, расплакалась:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.