Павел Астахов - Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных

Проблема состоит в том, что я не могу всем всё объяснить и рассказать, – даже людям, которые искренне заблуждаются. Не говорю сейчас про оппонентов, которые продвигают эти интересы. С ними все ясно. Они либо в этом замешаны, либо спонсируются теми же американскими лоббистами. Кстати, обратите внимание: в декабре 2012 года, когда был принят «закон Димы Яковлева», как по команде поднялась волна протестов, митингов и т. п. Но прошло немного времени, и все рассосалось. Почему? Объясню: потому что Госдеп США прекратил финансирование этой темы. А произошло это ровно после того, как я приехал в Америку, непосредственно в Госдеп, и провел переговоры. Прямые и жесткие.

Речь тогда зашла о детях, которых не успели вывезти до вступления закона в силу. Мы же тогда прямо сказали: у кого есть решение суда на 1 января 2013-го, тот выезжает. У кого нет – извините, вы не успели. И началось давление: «Вот у нас список, в нем двести пятьдесят девять человек, сделайте исключение хотя бы для этих детей!» И все время били на жалость. Притом процесс поддерживался очень серьезными американскими лоббистскими организациями, которые на этом и жили. В первую очередь – Национальным советом по усыновлению. И понять их нетрудно: рынок-то гигантский – полмиллиарда долларов ежегодно только в России! Агентство, которое направляло в 2009 году на усыновление Артема Савельева, в годовом отчете указало, что заработало 4,6 миллиона долларов. Только на русских сиротах. В Америке же все прозрачно, все отчитываются, отчеты доступны. Так вот, еще раз: агентство по усыновлению, которое ничем больше не занимается – не печет пирожки, не добывает нефть, – отчитывается, что за год оно заработало 4,6 миллиона долларов. Четыре миллиона шестьсот тысяч! За счет чего? За счет вот таких Артемов Савельевых, которые здесь оказались ненужными, а туда их фактически продали. Причем продали американские агентства американским усыновителям!

Мы встречались с американскими родителями, беседовали с ними. Они рассказывали, что когда-то это стоило 30–35 тысяч долларов за ребенка. Можно было выбирать, подбирать. Конечно, все себе заказывали светленьких, голубоглазых, европейской внешности, здоровых. И маленьких – до года. В детдомах детям навешивали диагнозы, а усыновители забирали ребенка за неделю до переосвидетельствования, чтобы диагноз вдруг не сняли. Так делали постоянно, чтобы повысить статистику – мол, забирают детей больных, с инвалидностью. Но инвалидности, как я уже говорил, часто были дутыми.

Еще раз подчеркну: тема спекулятивна настолько, что достаточно сегодня показать малыша, которого якобы хотели усыновить в США, а теперь он, больной и несчастный, прозябает в каком-то доме ребенка в глухой провинции, потому что его не забрали, – и я буду плакать! Но моя задача состоит в том, чтобы, во-первых, добиться лечения для этого ребенка; во-вторых, убедить родных родителей забрать его домой; и в-третьих, если с родными родителями ничего не получится, сделать так, чтобы ребенок нашел приемную семью у себя на родине. Вот моя задача. И я ее решаю.

Проще простого сказать: «Никто не хочет ничего делать, а вот есть американцы, которым надо детей отдать». Возможно. Но есть еще одна проблема, с которой придется иметь дело, если мы пойдем по этому пути. Мало кому хочется считаться людьми второго сорта – но знаете ли вы, что все страны в мире делятся на страны-доноры и принимающие страны в отношении усыновления детей? Страны-доноры: Китай, Эфиопия, Гватемала, Украина и т. д. И мы в этом списке – как страна-донор, их всего-то 3 десятка в мире. А если вы страна-донор, то к вам априори и будут подходить с этой позиции, как к людям второго сорта. Нравится быть людьми второго сорта? Или все-таки не очень? Вот это и есть ваш выбор. Вернее – наш общий выбор.

Я считаю, что неправильно полагаться только на иностранцев. У нас сегодня есть возможность лечить таких детей и обеспечить их семьей. Насколько успешно это будет делаться – зависит, конечно, от нас. Только от нас самих.

2013 год продемонстрировал, что мы не умерли без американского усыновления. Количество сирот-инвалидов, взятых в семьи, выросло на 34,2 %. Более полутора тысяч детей с инвалидностью нашли новый дом. И это наши, российские семьи. В 2010 году россияне приняли в семьи 1329 детей с инвалидностью. А иностранцы – сто сорок восемь, из них американцы – сорок четыре ребенка. Соотношение говорит само за себя. Но этих цифр никто не знает. Честных цифр. А те, кто знает, не хотят про это говорить, потому что выгодней показывать несчастных малышей, которых не отдали в Америку злое правительство вместе с Госдумой (наверное, решили здесь съесть сами!), и заниматься гнусными спекуляциями, не имеющими ничего общего с действительностью.