Эндрю Кин - Ничего личного - Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Хотя сегодня изобретателем Паноптикона считается Иеремия Бентам (кстати, выпускник того же Оксфордского колледжа, что и Тим Бернерс-Ли), сам он приписывал его авторство Сэмюэлю. «Возродится мораль, сохранится здоровье, укрепится промышленность, распространится просвещение, облегчится общественное бремя, упрочится экономика на твердой основе, развязан будет, а не разрублен гордиев узел закона о бедных — и все это благодаря простой архитектурной идее!» — торжествуя, возвещал Иеремия Бентам в своем письме из Кричева с описанием идеи.

«Простая архитектурная идея» Иеремии Бентама отражала заинтересованность его брата Сэмюэла в обуздании вверенных ему крепостных в имении Потемкина. Названный в честь мифического древнегреческого великана Паноптеса (он же Аргус), имевшего сотню глаз, Паноптикон предназначался для размещения крупных учреждений — тюрем, школ или больниц — и был замыслен как цилиндрическое строение с находящимся в центре надзирателем, способным наблюдать за каждым человеком в здании. Ощущение постоянного наблюдения, считал Иеремия Бентам, есть «новый способ обретения власти одного разума над другим». Паноптикон являет собой «наглядное и оригинальное слияние архитектурной формы с социальным предназначением», — говорит историк архитектуры Робин Эванс. И этим предназначением была дисциплина. Чем явственнее мы представляем, что за нами наблюдают, считали Иеремия и Сэмюэл Бентамы, тем усерднее мы работаем и тем реже нарушаем правила. Мишель Фуко описывал Паноптикон как «бесчеловечную и искусно задуманную тюрьму». Это «микрокосм утилитаристского общества», согласно одному историку, и «экзистенциальная реализация философского радикализма», согласно другому {504} 504 John Dinwiddy, Bentham (Oxford: Oxford University Press, 1989). .

Будучи основателем философского учения, известного как философский радикализм или утилитаризм, Иеремия Бентам рассматривал человека как вычислительную машину, управляемую количественно измеримыми удовольствием и страданием. В целях наилучшего управления обществом необходимо суммировать все удовольствия или страдания, с тем чтобы вычислить наибольшее коллективное счастье. По словам английского философа и теоретика права Герберта Харта, Бентам был «экспертом по расчету затрат и расходов в глобальном масштабе» {505} 505 John Dinwiddy, Bentham (Oxford: Oxford University Press, 1989), с. 109. . А шотландский мыслитель XIX в. Томас Карлейль раскритиковал Бентама как философа, сосредоточенного на «подсчетах и оценках побуждений человека». За полвека до того как его соотечественник Чарльз Бэббидж изобрел первую программируемую вычислительную машину, Бентам уже представлял людей в виде вычислительных машин. А Паноптикон, который Бентам тщетно пытался построить на протяжении своей жизни, остается «простой архитектурной идеей», позволяющей отследить и измерить кого угодно и что угодно.

Создание электронного паноптикона в духе Бентама с его утилитаристской верой в количественно измеримое общество — вот что более всего пугает в сетевом обществе XXI в. Мы постепенно дрейфуем в сторону утилитаристского мира, где всё — что мы едим, как себя чувствуем, как водим машину, как долго и насколько усердно работаем — может быть с выгодой для себя вычислено компаниями, подобными Google с ее дочерней компанией Nest, производящей устройства для умного дома. Она уже выстраивает прибыльный бизнес, управляя потреблением электроэнергии в домах потребителей в интересах энергетических предприятий {506} 506 Parmy Olson, «The Quantified Other: Nest and Fitbit Chase a Lucrative Side Business,» Forbes , April 17, 2014. . А «Индекс валового национального счастья» Facebook и ее тайные эксперименты с целью контроля нашего настроения так и вовсе возрождают попытку Бентама вычислить удовольствия и страдания.

В грядущем электронном паноптиконе с 50 млрд разумных устройств, в сетевом мире, где неприкосновенность частной жизни станет привилегией богатых, за нами будут следить не только телевизоры, смартфоны и автомобили. В этом «новом виде человеческого общества», описанного Джоном Ланчестером, каждый наш шаг будет отслеживаться и превращаться в персональные данные — в товар, который еврокомиссар Меглена Кунева назвала «новой нефтью Интернета, новой валютой цифрового мира» {507} 507 Meglena Kuneva, Keynote Speech, «Roundtable on Online Data Collection, Targeting and Profiling,» Brussels, March 31, 2009. .

«Не является ли Интернет, как таковой, одним гигантским экспериментом над человечеством?» {508} 508 Dan Gillmor, «Is the Internet Now Just One Big Human Experiment?» Guardian, July 29, 2014. — задается вопросом в Guardian Дэн Гиллмор, ссылаясь на появившиеся в июле 2014 г. разоблачения Facebook и сайта знакомств OKCupid в том, что они пытались манипулировать настроением своих пользователей. В будущем, я боюсь, ответом на вопрос Гиллмора будет «Да». Как предостерегает социолог Зейнеп Тюфекчи по поводу безгранично зловещего сетевого мира, компании больших данных, такие как Facebook или OkCupid, «уже располагают тайными инструментами и методами, позволяющими им незаметно формировать нашу личность и наши слабые места, выявлять наши контакты с другими людьми, эффективно понуждают и формируют наши мысли, желания и мечты» {509} 509 Zeynep Tufekci, «Facebook and Engineering the Public.» .