Игорь Панин - 101 разговор с Игорем Паниным

– Вы давний автор «ЛГ». Не хотели бы попросить редакцию о каком-нибудь одолжении?

– Я прошу только об одном: напишите покороче, как можно короче… Вы помните, кто это сказал: «Краткость – сестра таланта»?

«Литературная газета», 12 марта 2014 г., № 10

Владимир Бондаренкочувствует себя продолжателем традиций русских консерваторов

Владимир Григорьевич Бондаренко – критик, литературовед, публицист. Родился в Петрозаводске в 1946 году. Окончил в 1969 г. Ленинградскую лесотехническую академию, химико-технологический факультет. В годы учёбы публиковал в ленинградских газетах заметки и стихи. Был дружен с вернувшимся из архангельской ссылки Бродским. В 1974 г. поступил в Литературный институт. Работал корреспондентом в «Литературной России», заведовал отделом критики в журнале «Октябрь». В 1990 г. вместе с Александром Прохановым основал газету «День» (запрещённую и переименованную впоследствии в «Завтра»). С 1997 г. стал выпускать литературную ежемесячную газету «День литературы». В настоящий момент является секретарём правления Союза писателей России. Лауреат многих литературных премий, в том числе и премии «Золотой Дельвиг». Автор более тридцати книг, основные из которых: «Очерки литературных нравов», «Пламенные реакционеры», «Последние поэты Империи», «Трудно быть русским», «Михаил Лермонтов. Мистический гений». Живёт и работает в Москве.

– Вас обычно относят к критикам-консерваторам. Говорят, что Бондаренко если и разбирается, то только в старых авторах, а молодых для него, за исключением Шаргунова и Прилепина, не существует.

– Я и на самом деле изначально чувствовал себя критиком консервативного склада. Впрочем, все наши гении и в поэзии, и в прозе, и в критике либералами себя не считали. Ни Лермонтов, ни Блок, ни даже Бродский. В этом достойном ряду и я себя чувствую уютно. Да и в критике чувствовать себя продолжателем традиций Константина Леонтьева, Михаила Меньшикова, Василия Розанова, Михаила Лобанова, Вадима Кожинова никак не стыдно. И насчёт авторов я частично соглашусь. Практически каждый критик привязан и к своему времени, и к своему поколению, не так уж удобно в мои 67 лет «задрав штаны, бежать за комсомолом». Да и «старых» авторов у нас на мой век хватит: от недавно ушедших Юрия Кузнецова и Иосифа Бродского, Василия Белова и Виктора Астафьева, которых я ещё числю за современностью, до ныне живущих Юрия Бондарева и Глеба Горбовского, Владимира Кострова и Валентина Распутина, Олега Чухонцева и неувядающей, боевой Юнны Мориц. На мой взгляд, если объективно судить, то и в самой современной литературе в России пока ещё преимущество за «старыми» авторами. Кто определяет современную прозу? Александр Проханов и Эдуард Лимонов, Юрий Поляков и Владимир Маканин, Анатолий Ким и Тимур Зульфикаров – всё те же мои «немолодые» авторы.

– Вы, конечно, можете сколько угодно утверждать, что считаете себя миротворцем, пытающимся сблизить два лагеря, что для вас нет патриотов и либералов, но у нас ведь разговор о том, что есть в реальности. А в реальности вас воспринимают как консервативного критика, который порой заигрывает с либералами, но лишь преследуя какие-то свои тёмные цели.

– И опять я с вами, Игорь, соглашусь. Убеждений своих я никогда и не скрывал. Нахожусь во всех чёрных списках. С юности не менял своей веры и своих убеждений. Но и с либералами я никогда не заигрывал. Помню, ещё в советское время один известный писатель-патриот меня допрашивал: как ты можешь одновременно восхвалять и Виктора Астафьева, и Владимира Маканина? А я не могу, в свою очередь, понять, как можно хвалить бездарное и не видеть талантливое?

Только из-за политических взглядов? Кто помнит, каких политических взглядов были Пушкин и Державин, Свифт или Джойс? А литературу их все помнят. Тенденциозность моя в другом. Талантливых либералов и без меня нынче похвалят, а вот талантливых державников, талантливых русских патриотов все основные СМИ и телевидение обойдут молчанием. Поэтому буду поддерживать, выдвигать на премии, писать или хотя бы перечислять в списках всё новое и талантливое в русской национальной литературе. А в свободное время и своими любимыми иноверцами и инородцами понаслаждаюсь. Вот и все мои «тёмные цели».

– Отсюда и вопрос: что такое современный литпроцесс? Существует ли он? Или существует только в воображении читателя? Он-то, наивная душа, думает, что нынешние лауреаты, завсегдатаи шорт-листов крупных премий, и есть цвет русской литературы. Какого-нибудь Иличевского не читал, конечно, но знает…