Игорь Панин - 101 разговор с Игорем Паниным

– Это хрень. Обычная кагэбэшная хрень. Поскольку мы от КГБ несвободны всю жизнь, то и возникают эти разговоры, и оседают в наших рабьих мозгах. Мол, кто-то что-то имеет от кого-то. Нашему государству абсолютно наплевать на культуру, искусство. Как они сели на трубу, так и не слезают с неё. И вешают нам всем лапшу на уши. И больше их ничего не волнует. Речь даже не о деньгах, но вот если бы нам хоть помещение отремонтировали, мы бы уже дышали легче, но куда там! Зато о происках коварного Запада поговорить – это всегда пожалуйста…

– А вы не устали? Решать финансовые, организационные вопросы – это, должно быть, чрезвычайно утомительно, не говоря уже о том, что и малоинтересно…

– То, что я уже два десятка лет руковожу ПЕН-клубом, –  не моя воля, честно говоря. Я планировал передать все дела Александру Ткаченко, он очень много сделал для организации, которая на нём фактически и держалась. Это было в то время, когда Путин готовил свою первую рокировку с Медведевым. Вот и мы задумали нечто подобное. Но Ткаченко, к сожалению, скоропостижно скончался. Так я и остался президентом… Да никто особо и не рвётся на это место. Оно не приносит дохода, ничего не даёт, кроме забот и неприятностей. Хотел бы я, чтобы появился в наших рядах такой бескорыстный и энергичный человек, как Ткаченко, которому можно было бы оставить организацию, но пока никого не вижу.

– Ваши книги в последнее время выходят не так часто. В то же время магазины переполнены новинками молодых писателей, не столь известных, как вы. Чем это объяснить?

– А тем, что я храню свою независимость. Сейчас у нас везде рыночные отношения, в том числе и в литературе. Нужно постоянно пиариться, участвовать в каких-то сомнительных сделках, с кем-то договариваться, идти на уступки. Мне это противно. В этом плане я вполне советский человек. В картах есть такой термин – «слам», когда двое сговорившихся шулеров играют с незнакомым партнёром. Подобную ситуацию можно наблюдать и в нынешнем литпроцессе, где авторы тусуются, премии организуются, а места в табели о рангах распределяются. Мои вещи живы уже полвека, меня по-прежнему читают, и я не вычеркнул из написанного ни одной строчки. Я вошёл в литературу давно, и, наверное, некоторые литдеятели решили, что меня уже как бы и нет, что со мной можно не считаться. А я ведь пишу до сих пор. И не хуже, чем раньше. Ведь на самом деле писатель – это тот, кто пишет, а не тот, кому придают значение.

– То есть вы напрочь выпадаете из литпроцесса? Но ведь не вы один…

– Конечно. В нынешней России человеку делать особо нечего, кроме как воровать. Вот такое государство построили. Но не все умеют воровать, не все такие способные. Это касается и писателей, разумеется. Мы не знаем всех, кто сейчас по-настоящему хорошо пишет, потому что известны лишь те, кто входит в тусовку. А ведь есть очень талантливые авторы в провинции, интересные имена, но очень трудно предположить их дальнейшую судьбу, учитывая реалии нашего времени. Мы взяли всё худшее от Запада и потеряли всё лучшее, что было при советской власти. Мы не умеем организовывать рынок. Для отечественного капиталиста главное – снять пенки. А капиталист на Западе вкладывает деньги, чтобы получать стабильную прибыль. Чувствуете разницу? Вот поэтому у нас в литературе в последнее время появилось так много сомнительных фигур и голых королей. И пусть они все идут подальше!.. Если я сумел всю жизнь простоять в одиночку, то почему я должен сломаться сейчас?

– Ну, наверное, уже не сломаетесь.

– А вы знаете, за счёт чего я в данный момент живу? За счёт того, что продал свою квартиру! Никаких денег писательство мне не приносит. Изредка платят за какие-то переводы, за редкие публикации, иногда получаю скромные премии, но всего этого недостаточно даже для прожиточного минимума. Дачу мою сожгли…

– Кто сжёг?

– Не знаю. Неизвестно. Сожгли – и всё. От зависти или от ненависти. Или ради развлечения. Мало ли, как это в России бывает…

– Мы с вами говорим в преддверии вашего 75-летия. Наверное, вас Путин поздравит…

– Это его путинское дело – поздравлять или нет. Меня в своё время поздравил с 60-летием Ельцин. А я как раз собрался навестить могилу родителей, в Питере всё происходило. И оказалось, что накануне – в один день с ельцинским поздравлением – с могилы был спилен крест. Я, дурак, заказал его из бронзы, хотя и закрасил чёрной краской. И, видимо, спилили его те же самые мастера, которые и устанавливали. И вот я стоял с президентской телеграммой, но у спиленного креста, понимаете? Могилы у нас не умеют охранять, а что уж говорить об отношении к живым людям! И вот это хамство и растление у нас продолжаются с 17-го года.