Евгений Ткаченко - Записки поперечного человека. Повести и рассказы

Мне кажется, сегодня моя задача очевидна. Она сужена Господом до одной деятельности – писательской, другого уже ничего не могу в силу физической немощи. Думаю на какую-то ступеньку я подняться смог. Удалось не только все, что задумывал, но куда как больше. Наверное, потому, что своего дара не переоценивал, а еще не сомневаюсь в том, что Господь мне в жизни всегда помогал. Раньше, когда был сильным и энергичным всегда имел выбор. Сейчас приятно осознавать, что ошибался мало и в основном шел по предначертанному мне пути. Искренне могу сказать: «Слава Богу за все!».

Дорогие читатели хочу обратить ваше внимание, на то, что в своем повествовании старался быть максимально искренним. Понимаю свое несовершенство, грешность и конечно примитивизм, возможно, кого-то это ранит. Заранее прошу прощения.

Сейчас я убежден в том, что жизнь человека определяется не только талантами, которые он получает при рождении, но в большей степени семьей и той культурной средой, в которой проходит его детство, среда играет роль проявителя, выявляющего талант, или угнетателя, способного талант убить или сильно затормозить его проявление. А еще в семье закладываются основы взаимоотношения человека с этим миром.

Так вот мое детство прошло в маленьком промышленном городке, расположенном на берегу реки Невы в сорока километрах от Санкт-Петербурга. Городок этот сегодня называется Кировском, а когда я там родился, это был поселок Невдубстрой. Появился он в 1932 году рядом со строящейся электростанцией 8 ГРЭС по инициативе Сергея Мироновича Кирова. Понятно, что был этот городок чисто советским, пропитанным коммунистической идеологией и практически без наличия какой либо национальной культуры. Да и население городка сложилось искусственно, жесткой волей коммунистической власти. Основная часть мужского населения в послевоенное время – заключенные советского концлагеря, привезенные из концлагерей немецких, женского – в основном девушки из окрестных поселков и деревень. Таким образом, история моего родного города начала складываться, по сути, с нескольких предвоенных лет и Великой Отечественной войны.

А вот удивительно красивая история края, в котором я рос, ведущая свое начало еще со времен Александра Невского, советской властью была вычеркнута из моей жизни. Даже богатое прошлое крепости Орешек, которая находилась всего в восьми километрах от Кировска, и в которой я многократно бывал, представлялось в советских книгах и экскурсоводами только как история крепости в Великую Отечественную войну. О предыдущей многовековой истории и края, и крепости, определившей, по сути, все дальнейшее развитие государства Российского говорилось очень кратко и с фантастическими искажениями.

В такой среде очень уж малокультурной и пришлось жить. Был и еще один, как мне сегодня кажется негативный момент для поколения детей родившихся сразу после войны. Мы, в какой-то степени мешали празднику жизни родителей. Они все были еще молоды, эта страшная война отняла у них юность и упущенное они старались наверстать. Понятно, что этот негатив затронул всех по-разному, меня, например, очень сильно. Сердечного контакта со своими родителями вспомнить не могу. Я чувствовал, что отец меня любил, но был он не сентиментален и по отношению ко мне авторитарен, кроме этого видел я его в своем детстве очень мало. Отец много работал, а свободное время проводил в лесу на охоте, или на Неве, на рыбалке. Это было не только страсть и удовольствие, но в большей степени желание обеспечить продуктами ближних, поскольку еды тогда сильно не хватало. Очень хорошо помню редкие радостные моменты, когда он уделял мне внимание. Малышом, наверное, четырех-пяти лет всегда брал с собой в ванную купаться, мы гоняли по воде пластмассовые игрушки, смеялись, а потом я счастливый лежал на папиной, как мне казалось необъятной груди. А еще когда я болел, помню рядом только папу и его руки. Однажды на больничном был папа, и целый вечер посвятил мне, рисовал в мой альбомчик медведей, охотников, лосей. Отец рисовал хорошо, и я был в полном восторге. Этот альбомчик долго хранил, как особую ценность.

Для мамы я с самого детства был чем-то негативным, постоянно ее раздражающим, хотя по природе хулиганистым не был. Четырнадцать лет она не работала, зарплаты отца на жизнь хватало. Мне было очень неуютно дома, угнетала атмосфера постоянной ее агрессии в мой адрес. С малых лет домом моим была улица. Мамино угнетение и отцовская авторитарность сильно повлияли на мое взаимоотношение с миром. Я чересчур долго был неуверен в себе, смотрел на всех с некоторой робостью и снизу вверх. Это мешало мне жить, особенно учиться, как в школе, так и в институте, письменные мои работы оценивались, как правило, на хорошо и отлично, за устные же ответы я редко получал выше тройки. Чувствуя в моем голосе некоторую растерянность, преподаватели предполагали слабость знаний.