Валерий Миловатский - Мысли о главном. О жизни и смерти

Таким образом, Мотовилову было открыто о человеке то, что он «сам по себе тоже малый мир», в котором материи, природе «допущено по Промыслу Божиему жить, как в планете»… Человек уподобляется планете! Павел Флоренский не мог читать этих записок Мотовилова, ибо они были обнаружены в начале III тысячелетия. Но его гениальная интуиция ведёт мысль в том же направлении, и ещё смелее и дальше. Он пишет: «…Человек и Природа взаимно подобны и внутренне едины. Человек – малый мир, микрокосм , mikrokosmos. Среда – большой мир, макрокосм , makrokosmos. Так говорится обычно. Но ничто не мешает нам сказать и наоборот, называя Человека макрокосмом, а Природу микрокосмом: если и он, и она бесконечны, то человек как часть природы может быть равно-мощен со своим целым (т. е. природой – автор), и то же должно сказать о природе как части человека… И природа, и человек бесконечны; и по бесконечности своей, как равно-мощные, могут быть взаимно частями друг друга, – скажу более, могут быть частями самих себя, причём части равно-мощны между собою и с целым. Человек – в мире; но человек так же сложен, как и мир. Мир – в человеке; но и мир так же сложен, как и человек…Воистину ум теряется, из-умевает разумения при созерцании бесконечной сложности человека, именно бесконечной… Неисчерпаемою пучиною расстилается пред познанием сложность человека… Человек есть бесконечность» [26] Священник Павел Флоренский . У водораздела мысли. Т. 1. М., 2013. С. 457. .

Ни в чём феномен целостности так ярко не проявляется, как в живой природе. Особенно показательно принцип целостности обнаруживает себя в процессе эмбриогенеза! Об этом часто пишут, много дискутируют, но вновь и вновь скатываются на редукционистские и физикалистские позиции. Дескать, в живой природе действует принцип самосборки биомолекул и тканей. При этом указывают на самосборку вирусов и органов из отдельных клеток, где ведущим является якобы физико-химическое взаимодействие. В действительности же в живой природе всё происходит как есть наоборот: целое порождается целым – принцип целое от целогонеукоснителен.

Никакое целое не могло бы возникнуть, если бы его составными частями не управляло некое другое целое, не направляло бы отдельные его элементы соединяться в новое сложное целое. Что же это за другое определяющее целое? И как оно действует? Необходимо сразу задать тон и открыто обозначить свою позицию.

По нашему убеждению, этим определяющим целым является духовная составляющаяразвивающегося организма – она-то и управляет разномастным, многочисленным сонмищем составных частей. В объятиях высшей духовной целостности многообразное вещество (атомы с электронами, макромолекулы, клетки и т. д.) преобразуется в живое тело, которое уже с самого начала начинает функционировать как единое целое, как живой организм. Сообщаясь зародышу (зиготе) через родителей, духовная субстанция как бы обнимает собой будущий организм, погружает его в себя, живит и «заставляет» изнутри формироваться так, как соответствует плану этого духовногоцелого. Оно невидимо, но своим таинственным влиянием-присутствием делает неживую материю живой и побуждает её жить!

Мы коснулись здесь одной половины проблемы – духовностицелого. Но есть ещё и другая часть этой проблемы – символическая природавсякого живого. Именно она делает живое живым, и именно она полагает глубочайшую пропасть между живым и неживым. Ещё В.И. Вернадский утверждал, что живое в принципе несводимо (нередуцируемо) к мёртвой материи. Именно своим символизмом биологический мир принципиально отличается от мира физического. Собственно, его особость и состоит в том, что весь он держится в первую голову на взаимосвязи символов, на их первостепенности для феномена жизни, в то время как физический мир зиждется исключительно на физико-химических взаимодействиях, на жёсткой детерминантности этих сил.

Но что такое символ? Знак, прочитываемый символо-компетентным субъектом (существом) независимо от того, из чего состоит этот знак-символ и какая энергия затрачена на его создание и прочтение. А энергия-то эта не просто физическая, материальная, а духовно-материальная. Ибо всякий символ имеет за «своей спиной» духовную субстанцию, ноуменальную силу. Следует заметить, что именно символ обеспечивает ту или иную степень свободы субъекту, использующему его. Можно сказать, что он ( символ) над материей и сверх материи. Для него несущественна материя, которой он пользуется, хотя абсолютно без материи он существовать не может. Итак, символика – это освобождение от физических сил материального мира; освобождение, возрастающее с каждым шагом развития символического мира.