Александр Ципко - Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Не было бы у идеологов и вдохновителей проекта «Новороссия» никаких шансов, если бы сами люди, население России не были готовы к человеческой цене будущих побед «бывших трактористов и шахтеров Донбасса». Ведь всем этим бородаям и гиркиным, кто призывал жителей Донбасса брать штурмом государственные учреждения, кто обещал им, жителям Донбасса, что их, как крымчан, «приведут в Россию», было понятно, что они тем самым провоцируют гражданскую войну, что будет бойня, что много, очень много «добровольцев и отпускников» из России погибнет. Даже наше государственное телевидение рассказывало о тридцати наших добровольцах, погибших в автобусе, который ехал на помощь ополченцам, штурмующим аэропорт Донецка. Но поразительно, что о жертвах проекта «Новороссия» не вспоминают не только оставшиеся в живых бородаи и гиркины, любящие давать интервью в московских ресторанах, но и сама Россия. Никого у нас в России не интересует, сколько погибло наших мужиков в Донбассе, где они похоронены, о чем думают матери и отцы погибших, их дети и жены. Слава богу, что хоть десантников из Пскова, погибших в Донбассе, похоронили по-человечески, все же сохранили их имена на могилах. Но жизнь человеческая, русская жизнь, как ничего не стоила у нас, так ничего не стоит. Не стоит только потому, что мы связали свое величие с бесконечными территориями бывшей империи, которые мы до сих пор стремимся контролировать.

Я вообще не знаю, как у нас сочетается, с одной стороны – милитаризация сознания, сакрализация смерти, а, с другой стороны, – якобы возрождение русского православия. Патриарх Кирилл говорит, что у нас каждый день прибавляется 3 церкви. Во имя чего строится храм русской армии на Поклонной горе в Москве? Во имя сакрализации смерти, русской готовности геройски умереть, или для того, чтобы именем Бога осудить нашу русскую привычку сорить солдатами во время наших победоносных войн?

И происходит сегодня на наших глазах не только то, что предвидел Александр Солженицын, а именно возрождение гордости за «нашу великую державу», за то, что ее снова начинают все бояться, но и возрождение, вслед за милитаризацией сознания, культа смерти, сакрализации смерти. И не случайно для многих сегодня в России победа 9 мая является великой прежде всего потому, что мы заплатили за нее великую, страшную человеческую цену. Казалось бы, пройдя через великую, но одновременно страшную по своим потерям войну мы, русские, должны были бы оживить в своих душах инстинкт самосохранения, понять, что лучше нести в своих генах потребность развития, творчества, облагораживания жизни, чем, как мы говорим сегодня, нести в своих генах «готовность к подвигу», а попросту – готовность идти в бой и при этом умереть. О том, что нам, русским, пора перестать славить смерть, славить «готовность к подвигу», писали многие фронтовики-писатели, и прежде всего Виктор Астафьев. Он в своих письмах о войне писал, что на самом деле в готовности человека убивать другого ничего возвышенного нет, что война не столько место для подвига, сколько для самого противоестественного, для убийства человека человеком. И как быстро меняются русские времена! Если Виктор Астафьев не может нарадоваться на своего внука, который ему сказал, что «хочет быть комбайнером, а не военным, потому что не хочет никого убивать», то телеведущие, идеологи «крымнашевской» России не могут нарадоваться на то, что наши воспитатели одевают малышей в детских садах в красноармейскую форму и дают им в руки игрушечные автоматы. И не понятно, чему мы больше учим детей: или готовности защищать свою страну, или тому, что нет ничего страшного в том, что люди убивают друг друга.

Идеологи «крымнашевской» России никак не могут понять, что нельзя до бесконечности эксплуатировать в своих корыстных властных интересах «святое» – победу 9 мая, что если без устали нажимать на кнопку патриотизма, то душа может просто устать. И тогда сакральное, святое превратится в нечто надоедливое, внешнее. Они никак не могут понять, что на самом деле резервы души, резервы патриотических чувств не бесконечны. Даже от шествия каждый год с портретами героев Бессмертного полка люди могут устать, кстати, как на самом деле Россия устала от бесконечных военных парадов по случаю 9 мая. И здесь встает серьезный вопрос: почему и другие победители в войне 1941–1945 годов обходятся без ежегодных военных парадов? Ведь, к примеру, англичане, которые воевали с немцами с 1939 года, тоже заплатили большую человеческую цену за свою победу. Но у них нет никакой необходимости каждый год демонстрировать своим соотечественникам свое новое передовое оружие. Я только ставлю вопросы: почему мы своими бесконечными парадами так стали похожи на Северную Корею?