Ольга Колодяжная - Через боль, но на волю. Дневник матери

Очень скоро в наркологических клиниках появились те, кто начал свой путь в наркотизацию именно с «Трамадола». Их число быстро росло и составляло от трети до половины всех пациентов. Причина этой крайне неприятной ситуации состояла в том, что на территории Украны аптечные сети грубо и систематически нарушали рецептурный режим. К этому их поощряет естественное для бизнеса стремление к прибыли, с одной стороны, и неадекватно мягкое по отношению к таким нарушениям законодательство, с другой. Более десяти лет он был в свободной продаже в аптеках в Украине. Его производили как легально на фармацевтических заводах, так и нелегально. Объем «Трамадола» и его вариантов, поступавший в продажу, превышал примерно в ПЯТЬДЕСЯТ раз его потребность для больных, нуждающихся в обезболивающих. По официальным данным, ежедневно в Украине выпускалось около 236 тысяч «лишних» доз. Обычно с целью опьянения употребляется 5 – 10 терапевтических доз одновременно. Простые подсчеты показывают, что фарминдустрия ежедневно обеспечивала трамадоловым дурманом 23,6 – 47,2 тысячи потребителей.

Только под нажимом многочисленных акций общественных организаций, с большим трудом правительство Украины признало официально «Трамадол» наркотиком. Квоты производства были уменьшены, но никто не отслеживал, куда были направлены запасы производства. До сих пор он присутствует на наркоманском рынке, но цена его выросла в десятки раз.

Ребята вернулись с отдыха и были бурные объяснения, взаимные слезы и обещания, что такое больше не повторится… Мне очень хотелось им верить. Да и как можно не верить, если мы поняли друг друга? Ребята осознают, что шалости зашли слишком далеко, они приняли решение прекратить. Очень хотелось верить в то, что процессом можно управлять, что происходящее не настолько серьезно, чтобы делать из этого трагедию. Они хорошие умные ребята и не могут не понимать, что наркотики – это вредно и опасно для жизни и здоровья! Такой вот наивный самообман, как и у большинства родителей.

Позже я узнала, что Сергей сам приучал Марию к «Трамадолу», сам пытался регулировать потребление, сам старался «спрыгивать», когда доза «разгонялась», как выражаются наркоманы, становилась очень большой. Он был ведущим и делал все, чтобы они с Марией шли вместе. Иногда у них получалось «спрыгнуть». Но это иллюзия всех наркоманов, что они могут управлять процессом потребления, особенно когда дело касается двоих. Моя дочь его любила, доверяла, осознания опасности и чувства самоконтроля в ней явно было меньше, а обманывать человека, который тебя любит, легко.

Смотрю на их фотографию того периода – такие молодые, красивые, влюбленные обнимаются под вишней… Они хотели пожениться, обустраивали дом. Сергей неплохо зарабатывал. Мать слала ему деньги из Италии, отец откупался деньгами. Дочь продолжала учиться в институте. Все выглядело совсем неплохо. Отношения с Сергеем длились почти пять лет, но так и не стали тем, чем должны были стать. Влечение к наркотику сильнее любви, за редким исключением. Обычная история развития зависимости: сначала пробуют «легкие» наркотики, потом идет утяжеление, а потом как снежный ком – все больше доза и все крепче капкан. Страшно, но «Трамадол» продавался во всех аптеках города, и его можно было купить в любом количестве. Живя с Сергеем, дочь начала колоться опиатами. Это было уже серьезно, но я узнала об этом только через несколько лет. И моя слепота объясняется только одним – очень не хотелось верить, что наш случай типичный.

Сначала Маша пришла пожить на время холодов, дачный домик для них был плохо приспособлен. Дома продолжалась ее «странная» жизнь: едва проснувшись к полудню (она училась во вторую смену), шла в институт и возвращалась в полночь в непонятном состоянии. Пыталась работать, не получалось, но для студентки на стационаре это не обязательно в понимании большинства родителей, и моем тоже. Училась плохо, пару раз ее отчисляли из института, с большим трудом восстанавливалась, но дотянула до диплома.

При каждом удобном случае я пыталась с ней поговорить. Мало тогда зная о наркомании, я что-то ей объясняла, доказывала, иногда казалось, что жизнь налаживается. Теперь понимаю, что она пыталась бросить, но это было труднее, чем начать снова. Большинство наркоманов время от времени пробуют бросить по каким-то им известным схемам, кое-кому это даже удается. Но болезнь очень коварная, и физическая тяга – это не самое главное в ней. Много ли надо молоденькой девчонке, с уже травмированной нервной системой, чтобы снова захотелось забыться и успокоиться?