Валентин Сидак - Зарубки на гриппозной сопатке. Размышления о нашем недавнем прошлом…

Не было бы этой загадочной поездки Н.А.Соколова в начале 1924 года к известному противнику сионистских идей в США и ярому борцу с засилием еврейского капитала в финансовых конторах Уолл-Стрита американскому автопромышленнику Генри Форду – все могло бы закончиться совсем по-другому, гораздо более мирно и гораздо менее трагично.

Генри Форд к тому времени успел приобрести устойчивую репутацию злобного, воинствующего американского антисемита, особенно после публикации в 1920 году в США с его активным финансовым участием вначале книги «Протоколы и Мировая революция» («The Protocols and World Revolution») – американского варианта книги о «мудрецах Сиона», а затем нашумевшего издания «Международное еврейство – самая главная мировая проблема». ( прим. – оба издания в Российской Федерации отнесены к числу запрещенных к распространению ).

По целому ряду исторических свидетельств, Соколов вывез в США для передачи Г. Форду копии нескольких томов следственного дела по убийству царской семьи, и один из этих томов (двенадцатый) существует в мире лишь в одном единственном экземпляре, хранящемся сейчас в библиотеке Дирнборнского музея Генри Форда. А друга и соратника Н.А.Соколова, участника его следственной группы и многолетнего хранителя материалов следствия П.П.Булыгина – автора цикла статей под названием «По следам убийства царской семьи» в рижской газете «Сегодня» в 1928 году – тоже в возрасте 42-х лет благополучно отправили на тот свет аж в Парагвае и опять же при оставшихся до конца невыясненными обстоятельствах.

Пойдем далее.

Когда на закате Советского Союза мне «с использованием служебного положения» удалось приобрести первое советское издание книги Н.А.Соколова «Убийство царской семьи», берлинское издание которого я несколько раз видел в Париже на книжных развалах, но так тогда и не купил, о чем сейчас очень сожалею, я сразу обратил внимание на неточность издателей книги при ее представлении читателям. Там, в частности, указывалось, что «книга была сдана в печать автором, но вышла в свет лишь после его кончины, в 1925 году».

Это меня тогда насторожило, ибо я точно знал, что первое издание книги Соколова было прижизненным. И когда, наконец, мне удалось прочесть на французском языке книгу Соколова «Enquête judiciaire sur l’assassinat de la Famille Impériale Russe» («Расследование убийства Российской Императорской семьи») ( 67) , я был поражен обилием нестыковок в этих двух литературно-исторических источниках.

Стало ясно, что над берлинским вариантом мемуаров Соколова кто-то поработал, причем очень основательно – фактически до степени откровенной фальсификации изложенного в них материала. Поскольку до меня об этом достаточно подробно повествовал целый ряд исследователей, подробно останавливаться на частностях не буду.

Насколько мне представляется, все эти литературно-исторические «фокусы» явились отражением достаточно ожесточенного противоборства в кругах русской эмиграции, наиболее важные политические и духовные центры которых находились в Париже и в Берлине.

Две основные, доминирующие ветви зарубежной русской эмиграции все еще находились в плену у своих старых довоенных, военных и послевоенных представлений, под влиянием прочно сформировавшихся у них политических пристрастий и иллюзий. И, как следствие, многие из них продолжали придерживаться определенных ориентировок преимущественно на, говоря условно, Германию или Антанту. Хотя сама мировая война к этому времени уже закончилась полным крахом кайзеровской Германии и распадом Австро-Венгрии, системой победных для стран Антанты Версальских соглашений, перекроивших карту Европы, да и мира в целом, совсем по-иному, чем было до 1914 года, международными конференциями в Генуе и в Гааге и, наконец, подписанием знаменитого Рапалльского договора между Советской Россией и Германией.

Как известно, двоюродный брат Николая II Кирилл Владимирович в эмиграции поселился в Кобурге (Германия). 31 августа 1924 года он на правах старшего представителя династии провозгласил себя Императором Всероссийским под именем Кирилла I. Однако это решение было поддержано далеко не всеми русскими монархистами, указывавшими, в частности, на активное участие Кирилла в событиях Февральской революции, а также на то, что Николай II никогда не признавал его брака как династически значимого события.

Другой великий князь – Николай Николаевич – в эмиграции жил вначале в Генуе (Италия), а с 1922 года – во Франции. Проживал под фамилией Борисов на вилле «Тенар» в Антибе, там же с ним жил его младший брат, великий князь Пётр Николаевич. С июля 1923 года Николай Николаевич и его жена Анастасия (черногорская принцесса Стана) стали проживать в замке Шуаньи (департамент Валь-де-Марн) в двадцати двух километрах от Парижа.