Василий Карцев - МИГ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Сборник

6. – Но через месяц пребывания в «Казачьих лагерях» и каждодневной «муштры» они выглядели как заправские донские казаки с лихо заломленными форменными фуражками и при погонах. Получив основные навыки штыкового боя, стрельбы из разных положений и джигитовке, которой практически все, может быть за малым исключением, владели с детства. В свободные минуты Тимофей вспоминал об оставшейся на хуторе семье. Думал о жене и дочке – как им там теперь тяжело без мужских рук. Ему хотелось хоть на минутку вернуться в мыслях домой на хутор. Вернуться к мирной жизни, снова пахать землю и сеять хлеб. Но это были только его мечты. А в действительности всё складывалось иначе. В «лагерях» ходили слухи, что в Петрограде революция, мол, царь отрёкся от престола и у власти теперь временное правительство во главе с Керенским. А кто такой этот самый Керенский – толком никто не знал. Но дыма без огня не бывает! Приехало Большое начальство из Ростова и через два дня назначили принятие присяги. А через неделю после принятия присяги на верность царю и отечеству, их вместе с лошадьми и обозом отправили в Новочеркасск на железнодорожную станцию. К платформе подали состав из товарных вагонов, и началась погрузка. По деревянным настилам заводили в вагоны лошадей, грузили мешки с фуражом. Вручную закатывали в вагоны повозки с сеном и тачанки с пулемётами. Отдельно грузили боеприпасы, аккуратно складывая ящики со снарядами и патронами в стоявшие в середине поезда вагоны. На открытые платформы закатили шесть трёхдюймовых пушек и походные кухни. Весь личный состав погрузили в вагоны – теплушки. В вагонах с лошадьми дежурили сменные коноводы из «обоза». Пока шла погрузка, на соседний путь пришел бронепоезд. Стальной «монстр» – ощетинившийся пушками и пулемётами, закованный в броню. Паровоз пыхтел и выбрасывал в стороны клубы горячего пара. Многие казаки до этого ни когда вообще не видевшие железной дороги и паровоза, крестились, испытывая настоящий ужас при виде дымящей, лязгающей и фыркающей паром железной махины. Из открывшихся дверей и люков стали выпрыгивать солдаты из обслуги бронепоезда. Были они слегка помятые и неопрятные, но служба на бронепоездах была не легкой. Замкнутое пространство, теснота в отсеках – не каждому солдату было по силам переносить тяготы службы на бронепоездах. Летом внутри было очень жарко, а зимой стальной корпус промерзал и холод был собачий. По тому – на бронепоезда специально подбирали команду из отчаянных, не боявшихся ни бога – ни чёрта, прошедших через множество сражений – солдат. Бронепоезд прибыл прямо от линии фронта. На стальных клёпаных боках бронированных вагонов видно было несколько пробоин и вмятин от снарядов. В «тендере» паровоза зияла большая дыра от попавшего туда снаряда. Из разговоров Тимофей понял – что бронепоезд идёт на ремонт в Ростов. Закончив погрузку и устроившись в теплушках – казаки стали ждать отправки состава. После полуночи состав дёрнулся, лязгнули буфера. Паровоз дал длинный гудок, и поезд отошёл от платформы. Через некоторое время все уже засыпали под монотонный стук колёс. Утром остановились на какой – то маленькой станции. Паровоз отцепили, и он покатил к водонапорной башне. Из каждой теплушки по несколько человек отправили за водой и кипятком на станцию. На открытых платформах, где стояли полевые кухни – суетились повара получившие приказ быстро приготовить обед и накормить всех горячим обедом. Через пару часов к полевым кухням потянулись вереницы казаков с котелками. Получив порцию вкусной с «дымком» мясной похлебки они тут же торопились к своим теплушкам, чтобы спокойно поесть, устроившись в тенёчке под вагонами не боясь отстать от своих. Но они успели не только пообедать, но и придремать – пока вновь подали паровоз. И вот поезд тронулся, и снова застучали колёса на стыках рельс, побежали на встречу телеграфные столбы, проплывали полустанки и разъезды. Эшелон шёл в сторону Петрограда. Но до него было ещё далеко.

7. – Ещё было немало станций и полустанков. Немало городов и сел в бескрайних просторах нашей России. Лишь к концу сентября добрались они до Петрограда. Точнее – эшелон загнали в тупик на маленькой станции в тридцати верстах от Петрограда. Начальник эшелона, связавшись по телеграфу с генеральным штабом, отдал приказ начать выгрузку. Эшелон из тупика перегнали к платформе. Так же по деревянным трапам выводили лошадей. Вели за станционный «пакгауз» и, привязав за повод к бревну коновязи, возвращались за следующими. Так вывели из вагонов всех лошадей. Коноводы там же их седлали, а остальные казаки помогали скатывать на платформу пушки, тачанки. Грузили на повозки боеприпасы и их тоже отправляли за «пакгауз». Туда же переместили и походные кухни. На станции было полно народа. За кипятком стояли огромные очереди. Станционный «Титан» (бойлер), не успевал греть воду – не смотря на усилия истопника. Многие солдаты – да гражданские тоже – разводили костры. И повесив над ним котелки и чайники, кипятили воду. Тимофей сначала пошел за кипятком к «Титану» но увидев длинный хвост очереди, вернулся к своим. Насобирали разных дровишек, развели огонь. Не дожидаясь, когда их позовут на обед, хуторяне по своей давней степной привычке доставали из вещмешков остатки крупы сала и через полчаса у них был готов «ПОЛЕВОЙ КУЛЕШ» который они варили вечерами в степи или на пашне. Подкрепившись и напившись, чаю с неизменным «чебрецом» и «душицей» Тимофей, подложив вещмешок под голову, задремал в тенёчке возле повозки груженой ящиками со снарядами. Тут же примостился и часовой поставленный охранять боеприпасы. После долгой дороги в грохочущих вагонах – перекусив и напившись горячего чая его, тоже разморило, положив карабин на колени, он тщетно боролся со сном, и голова его дергалась, когда с неё спадала фуражка. Пошарив рукой – он снова надевал её на голову и через минуту опять клевал носом в колени. Тимофей, наблюдая эту «картину» и сам не заметил, как заснул…, и снилось ему, что он идёт по дороге к Храму. Рядом с ним разодетая в праздничную одежду Агаша. А маленькая Катенька, забегая в перёд, что то – им рассказывает, и звонко по – детски смеётся. На колокольне звонят колокола, а точнее один колокол. Звук колокола, какой – то дребезжащий и вызывающий тревожное волнение. Тимофей ни как не может понять от чего так тревожно в душе, и он пытается спросить об этом у Агаши. Но она с Катенькой уходит всё дальше по дороге, а он не может их догнать. Проснулся Тимофей в холодном поту. И посмотрев по сторонам – понял, что это был лишь сон. И звонит не колокол – это повар «дубасит» железякой по куску рельса висевшего у «пакгауза» рядом с пожарным щитом и деревянным ящиком с песком. И таким образом приглашая всех к обеду! Вечером того же дня на привокзальной площади собрался «митинг». Не понятно от куда взявшиеся – горластые ораторы, по очереди сменяя друг друга, поднимались на повозку что бы их видели и слышали. Кричали в толпу свои лозунги про войну до «Победного конца»! Другие агитировали за то что бы войну поскорее закончить и вернуться по домам к своим семьям и детям. В самый разгар стихийного митинга на повозку взобрался человек в кожаной куртке и такой же фуражке, какие носили шоферы из авто – гаражей. Не смотря на не высокий рост и щупленькое телосложение – вид у него был довольно боевой. Сдернув с головы кожаный картуз перекрывая толпу своим зычным не подходящим к его «фигуре» голосом кричал в толпу: Солдаты! Наша партия Большевиков во главе с Владимиром Лениным призывает Вас сбросить, наконец, оковы капитализма! Необходимо создавать «советы солдатских и крестьянских депутатов! В Петрограде уже созданы комитеты, – которые ведут подготовку к свержению «Временного правительства» и передачи всей власти народу. Тимофей с товарищами тоже пришел на митинг. Хотелось узнать, как дальше жить? – но послушав агитаторов «КУЛИКОВ» хваливших своё болото, выкурив подряд две цигарки, так толком ничего и не понял. Понял только – что мирной жизни настал конец и придётся им повоевать и пролить кровушки своей и чужой изрядно. Выбираясь из митингующей толпы, они видели, как к повозке, на которой возвышался очередной кричащий в толпу оратор – агитатор, разрезая людскую массу как ножом, двигался небольшой конный отряд. Добравшись до повозки, офицер приказал прекратить митинг и разойтись. Но на повозку взобрался человек в солдатской шинели и закричал: Не расходитесь товарищи! Доколе офицерьё будет нам рты затыкать! Мы в окопах вшей кормим, а они тут по тылам жируют. За царя батюшку наши головы не щадят! А где он Царь то – нету Царя – отрёкся он от престола, а значит, отрёкся и от нас! За кого воевать? За какую власть? За помещиков да буржуев кровь свою проливать! Хватит – будя, навоевались уже! По домам надо – хлеб растить да землю пахать! Вон Ленин с большевиками «декрет» издал: «Землю отдать крестьянам, а фабрики рабочим». Не с руки нам дальше воевать. Домой надо возвращаться к семьям своим! Офицер, прижав лошадь к повозке, кричал с пеной у рта: Прекратить агитацию! Арестовать провокатора! Зарублю сволочь! И взмахнув шашкой, плашмя ударил его по голове. Человек в солдатской шинели присел от удара и подскочившие казаки из отряда быстро скрутили ему руки за спиной и поволокли к станционному зданию, где располагался штаб казачьего полка. А когда Тимофей с друзьями подходили к «пакгаузу» где после выгрузки ждали дальнейших указаний прибывшие казаки, они услышали короткий винтовочный залп. Всем было ясно – это расстреляли арестованного агитатора. На ночлег их определили в стоящую неподалеку пустующую конюшню Царского конного завода. Уставшие от эшелона они были рады, хоть какой – то крыше над головой.