Юрий Винничук - Кнайпы Львова

Значительное развитие винных погребов началось в австрийские времена, импортеры венгерских, французских, итальянских вин основали фирмы, существовавшие до 1939 г.

Союз хорватов «Дидолич и Прпич» рекламировал в своем локале на ул. Чарнецкой, 3, далматинские вина. Как вспоминал Юзеф Виттлин, «и снова вдыхаю благородный аромат далматинских вин в магазине фирмы «Дидолич и Прпич», дидолилось там и прпилось злотоперую златарицу и мечталось о солнечном Дубровнике».

Но вскоре винные погребки превратились в магазины вин, потому что древняя австрийская традиция приходить на бутылочку вина исчезла довольно быстро.

Семья Штадтмиллер имела два погребка — на ул. Доминиканской, 2, и на Рынке, 34, где, кроме вин, выставлялись меды и хорошее пиво. На Рынке в доме Авенштоков винный погреб существовал с 1847 г. Здесь в зале на втором этаже, куда вела винтовая лестница, были расставлены тяжелые дубовые столы в форме подковы, а желающих попеть ожидало фортепиано.

Сюда наведывались богатая богема. В сатирическом стихотворении о москвофилах о ней вспоминает Владимир Самой ленко:

Когда Денис Сембратович стал издавать иллюстрированный журнал «Русская Хата», он рассчитывался с сотрудниками и авторами вином и гуляшом в этом погребе, где он имел кредит. Надо сказать, что вскоре журнал самоликвидировался и Сембратович так никогда и не рассчитался с Штадтмиллером, но тот ему простил.

В погребке Перонтони собиралась молодая богема, румынские вина рекламировал Зигмунт Зенгут на ул. Карла Людвика, 21. На ул. Собеского, 32, до Первой мировой открыта была в подвалах винная лавка «Под Старой Башней», теперь там бар «Под Башней». Анна Нейпауэр рекламировала свою винную лавку на ул. Кохановского, 6, с токайскими винами.

19 сентября 1919 г. Нефортунная покупка. Антонина Сметана, дозорная, купила себе довольно дешево теплую бумазейную блузку у молодой евреечки при пл. Сольской. Замешкалась, чтобы купить еще и теплую юбку, и вдруг перед ней появилась Хана Валик из Роздола, у которой полчаса назад эта блузка была украдена в шинке Цукра на ул. Ризни, пока та перекусывала. Вмешалась полиция, и бедная дозорная добровольно вернула блузку владелице.

5 октября 1919 г. Дорогая приятельница. Служанка Екатерина Леваш крепко подружилась с пани Юнгмановой, рестораторшей при Замарстыновской, 4, часто посещала колежанку (подругу), и при этом воровала разные вещи. В последнее время это была плюшевая скатерть стоимостью 100 крон. Выдал Левашову случай. Юнгманова, проходя по площади Сольской, увидела приятельницу, которая продавала ее вещи. Ревизия в жилище Левашовой выявила кучу награбленного.

15 октября 1919 г. Ревизия в шинке Озиаша Тенненбаума при Вишневецкой обнаружила 110 пар ботинок и одно одеяло военное. Все конфисковано.

26 января 1921 г. Пошел на пиво. 37-летний жестянщик Фр. Ковайский, проживающий на ул. Лещинского, 38, вышел на днях в трактир на пиво и не вернулся. Жена Ковайского умоляет отозваться всех, кто имеет хоть какую-то информацию о ее муже.

2 марта 1921 г. 13-летнему Стефану Пастернаку удалось незаметно спрятаться в кабаке на ул. Соняшной. После закрытия локаля парень выбрался из тайника и устроил себе грандиозный пир. Хорошо угостившись, прихватил папиросы, шоколад, и убежал. При этом оставил пробку от бочки с медом открытой, так что напиток весь вытек. Сейчас юный гурман под замком.

9 января 1922 г. В кабаке Кручко развлекались три кумпла — извозчик Марьян Рушкевич, владелец публичного дома Ян Зелинский и известный разбойник Влодзь Шмайда.

В это время мимо кнайпы проезжали сани, в которых ехали дети предпринимателя Яна Творека. Когда кумплы увидели эти сани, то подумали что это кто-то занял их сани, на которых они приехали, и выскочили на улицу.

Пан Творек как раз вышел из дома встретить детей и, увидев незнакомцев, которые подскочили к его саням, не долго думая, так как будто это было в Техасе, а не на Замарстынове, вытащил браунинг и выстрелил. Пуля пробила грудь Шмайды.

Поднялась потасовка, сбежались люди и полиция. Интересно, что полиция не могла потом забрать у семьи труп, потому что весь Замарстынов собрался толпой. Оказалось, что Шмайда — это гордость окрестности и почти что народный герой. Замарстыновцы так и заявили: «Не дадим резать такого героя!»

Только ночью полиция выпросила у семьи тело, чтобы сделать вскрытие, а 14 января весь Замарстынов провожал останки славного разбойника на Лычаков.