Константин Исааков - Летучий голландец, или Эрос путешествий

Оформление обложки Александра Исаакова

© Константин Исааков, 2020

ISBN 978-5-0051-5902-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Страсть к путешествиям , как всякая страсть, одновременно сладка и мучительна (пушкинское «весьма мучительное свойство»). Я бы сравнил её с наркотиком – ведь подсаживаешься. Но наркотик разрушает. Или можно сравнить её с любовным мороком («За невлюблёнными людьми Любовь идёт, как привиденье»). И вроде как не требует она взаимности. Но ст о ит мне на месяц засидеться дома, как накрывает эмоциональная голодуха.

Эротизм путешествий для меня несомненен. Куда бы я ни направлялся, стремлюсь не за новыми знаниями или подтверждением «ума холодных наблюдений». А за эмоциями, впечатлениями, наслаждениями. За красотой «картинки» перед глазами: странным лицом нездешней женщины, музыкой чужеземной речи, вкусами необычной еды и новых напитков. Спешу неведомо куда с одной-единственной целью – услаждать свои чувства. Наслаждаться этой, как сказали бы психологи, визуально-аудиально-кинестетической субстанцией. И что это, если не эротика?

В сухом остатке путешествий , которые я совершаю, – вовсе не привычные «путевые заметки»: как куда доехать, что где почём, какие «объекты показа» надо непременно увидеть. Да нет, не пишу я об этом. Потому всё это уже написано. И сделал это «автор,» гораздо более популярный, чем я – Интернет. Ну, а я… я попытаюсь передать те чувства, которые испытал на свиданиях с новыми для меня мирами: от самых светлых до тех, что таятся в тёмных аллеях нашей души.

Такой вот, если хотите, импрессионизм, такие, с позволения сказать, тревел-эссе. Так что прежде чем купить книгу, прочитайте это моё признание. Может, вернёте её на полку – реальную или виртуальную? Может, не стоит «душу травить»?

Мы плывем на плоту вдоль берега речушки в самом сердце Индокитая – в Камбодже. Мимо буддистских храмов, мимо джунглей и рыбацких деревень. Моя левая рука крепко обнимает пушечное дуло, а правая наготове к бою.

ПОПАЛ!

Выстрел – и свесившаяся с ветки змея содрогается от точного попадания прямо туда, где только что сверкнуло её ядовитое жало.

Выстрел – и разлетаются в стороны сплетения веток и лиан с затаившимися в них обезьянами.

Выстрел – и из рук рыбака выпадает только что выловленная им рыбина.

Ну, а следующий выстрел с головы до ног окатит водой седого джентльмена на другом, поравнявшемся с нами плоту: противник промок насквозь, и он смеется.

Смеюсь и я, приветливо провожая взглядом скульптуру рыболова, муляжи обезьяньего семейства, змей и драконов. Потому что все это – неправда, шутка, игра. Да и пушка-то моя – не настоящая, а водяная. Я – в одном из аттракционов знаменитого на всю Европу испанского парка развлечений PortAventura. Только что исполнилась моя детская мечта.

ПЕРВЫЙ ПРИВОД В МИЛИЦИЮ

Помнится, примерно годков до 15 я мечтал о водяном пистолете. Нынче, с позиций отнюдь не юного человека, могу даже объяснить, почему именно о водяном. Он ведь не убьет и даже не повредит. Зато все-таки пистолет – как настоящий: из него можно прицелиться и пульнуть! И даже, возможно, куда-то, в кого-то попасть. Не то, что все эти гремелки с пистонами: хлопок есть и даже вроде как пороховым запахом сопровождён, но ведь никакая цель не поражена. Что и говорить, выход внутренней агрессии требуется любому подростку – даже такому «ботанику», каким был я в конце 60-х годов прошлого столетия.

А «заболел» я водяным пистолетом, попав в отделение милиции. Именно тут впервые увидел настоящий – не «из кино» – пистолет. Служебное оружие лежало на столе перед пожилым майором, попеременно измерявшим взглядом то меня, то лейтенантика, который привел к нему «этого очкарика»: свалились вы на мою голову, будто других забот нет… Тут, конечно, надобно пояснить, при каких таких обстоятельствах случился этот мой первый (и, однако, пока последний) привод в отделение. А случился он за чтение! И вовсе не нелегальной литературы (я тогда про неё ещё даже и не знал): читал я всего лишь жюльверновских «Детей капитана Гранта», и это была первая прочитанная мною книга о путешествиях. Но читал я её, переходя улицу в неположенном месте. Да ещё и, как оказалось, на красный свет. А уличный регулировщик (были когда-то такие мастера, ловко жонглировавшие черно-белыми жезлами – загадочными, как у фокусника) то ли выслужиться решил, что, судя по майорской гримасе, как-то не сложилось, то ли захотел проучить «книжного» пацана, которого от бурь и восхождений в книге француза (как я много позже узнал, написанной автором, не выходя из своего кабинета) не оторвал даже пронзительный свисток.