Сергей Ковальченко - Президент уходит на пенсию, или «Я уеду жить в Пярну»

– Как дела с пограничным договором? – очередь спрашивать была за президентом Эстонии. Договор подписали давно, да после Крыма и Донбасса его ратификация заглохла. Поэтому, эстонские правые говорили, что хотят получить территории Печорского района, как при Тартуском мире, когда к Эстонии отошел Печорский район Псковской области. А представитель нашего МИДа и вовсе сказала, что договор ратифицируют, когда «Эстония будет хорошо себя вести». В общем, полный тупик.

– С договором все будет хорошо, – с улыбкой ответил наш президент. Медленный темп эстонской жизни расслабил. От сухого пива Vunk местного производства тянуло в сон.

Он еще немного посидел в кафе с эстонской коллегой и отправился отдыхать в отель Лондон, специально снятый для него. Нужно было встать пораньше и начать день с бассейна.

Он рано встал. Сказывалась привычка работы президентом. На этой работе почти не было перерывов, а обед часто приносили ему прямо в кабинет. За утренним чаем, он знакомился со сводками МВД и ФСБ о том, что произошло в стране за последние сутки, и шел в бассейн. Потом ехал на работу в центр столицы или в аэропорт, если был запланирован официальный визит. Днем были бесконечные встречи с министрами, сотрудниками своей администрации, губернаторами, просителями. Вечером обычно были какие-то протокольные мероприятия, сборы в дорогу или вылеты-прилёты.

За день он прочитывал и подписывал десятки бумаг, советовался, думал, принимал решения. По традиции только он знал, что будет дальше с правительством, генералами, сотрудниками спецслужб, губернаторами. Отмечал толковых бюрократов, которых при случае можно двигать вперед. Брал на заметку тех, кто не справляется. Он не любил увольнять людей. Если кто-то попадал в его карьерный список, то выпадал только в крайнем случае. Бывало, и выгонял нерадивых подчинённых с работы, но уже тогда, когда любой на его месте давно бы расстался с этим человеком.

Он любил жить в Сочи. Это было то место, куда стремились все советские люди на отдых в пору его молодости. Попасть на солнечный юг после промозглого Ленинграда с его вечными дождями было чудом. В конце 70-х годов в стране даже железнодорожные билеты были дефицитом и их доставали через знакомых в кассах с доплатой сверху. О билетах на самолёт даже речи не было.

Тогда у молодого офицера госбезопасности появился Запорожец, но на нём далеко не уедешь. Редкие поездки в Сочи были исполнением мечты. За полгода до поездки начинали запасаться консервами. На курорте бесплатное только море. По ресторанам не находишься. Там цены высокие, да и не всех пускали. Нужно швейцару «на лапу» дать. В столовые вечные очереди даже за рублёвыми обедами. Поэтому отдыхающие «дикарём», без профсоюзной путёвки в санаторий с собой везли кипятильники, консервы, супы в пакетиках и все, что не портилось в дороге.

Так же трепетно, как к южным курортам, он относился к колбасе твёрдого копчения, икре, хорошему сливочному маслу, тамбовскому окороку и Pepsi. Уж если приходилось выбирать лимонад, то пил этот напиток родом из советской молодости. Ел он все это крайне редко, но помнил, что когда-то именно колбаса была высшей ценностью, что дороже денег.

В советские времена в Ленинграде на углу Потёмкинской улицы и улицы Войнова был неприметный подвальчик. Вывески на нём не было, и только зайдя внутрь можно было увидеть надпись «стол заказов» над небольшим прилавком. Здесь отоваривали продукты, в том числе и работникам Литейного 4 – управления ленинградского КГБ. Но в 80-е годы, на излёте советской власти, появились проблемы и в этом заведении. К бутылке «Советского шампанского» к празднику 7 ноября или 1 мая, часто вместо палки твердокопчёной колбасы и бутылки коньяка, давали банку консервов «завтрак туриста» и бутылку водки. Офицеры брали, что дают и лишних вопросов не задавали, а то и этого могли не дать.

В набор советского гурмана также входили и поездки на курорт в Сочи. Поэтому, когда наш герой стал президентом, то старался проводить как можно больше времени в сочинской резиденции. Он мог жить где угодно, но Сочи для него был верхом советского шика.

Теперь он присматривался к Эстонии, куда иногда приезжал в молодости. Живя второй день в Тарту, наш президент ловил себя на том, что страна стала похожа на маленькую Германию. В советское время республики Прибалтики считались «нашей Европой», но даже туда попасть было не просто. Ленинградцы и москвичи владевшие автомобилями – настоящими сокровищами того времени, могли себе позволить ездить дикарями в Прибалтику, но для этого нужно было заранее запастись бензином, который был в дефиците.