Арина Полядова - Я уеду жить в Питер!..

Серое нечто с морщинистой кожей,

Усыпанной пепельной перхотью звёзд,

Стонет и пьёт одноглазая рожа,

Жалко скребётся в затылке прохожий,

Бледным потомком докуренных грёз.

Траурный митинг сегодня назначили

Мы по усопшей стране, господа.

Все песни распроданы, смыслы – утрачены.

Где вы, герои войны и труда?

Юрий Шевчук, «Суббота. Ленинград».

На Повороте каждую осень поминали расстрел Дома Верховного Совета РСФСР. Прошло уже двадцать пять лет.

Влад Юденич на днях от нечего делать вступил в партию у себя в посёлке, и поехал на траурный митинг. Рекомендацию ему дал сам Павел Иванович, военный разведчик.

Влад слышал, что в ту страшную осень здесь, в этом красивейшем месте, под жёлтой волной деревьев, погиб молодой офицер, старший лейтенант, помчавшийся на помощь защитникам Белого дома. Владу это было, в принципе, всё равно. Ему просто стало скучно, надоели прежние развлечения, – пьянство, фитнес. Выглядел он потасканно, и, невзирая на «Вольво», не нравился женщинам. Вот и захотелось духовного – политики.

Траурный митинг открыт для всех, но собрались только свои. Пожилые, но всё равно шикарные, москвички, набросили гирлянду красных флажков на породистую сосну (в обычные дни это запрещалось), накрыли поминальный стол. Огурцы, помидоры, селёдка, картофельное пюре, нарезка. У маленькой стелы высказались все желающие, возложили красные гвоздики офицеру, сфотографировались для отчёта.

Влад без особой надежды рассматривал собравшихся женщин. Пожилые москвички с шикарными заламинированными стрижками… тётка с допотопным начёсом… злющая бабка маленького роста… кривоногая в парике, наверное, лысая… испитая бабка… ухоженная женщина, но уже пьяная… депутат Ангоркина…

И тут Влад заметил её. Она тоже была уже в возрасте, но значительно моложе остальных, и не на кого не похожа. Высокая, статная, надменная, с гладко собранными в высокий хвост, рано поседевшими, а когда-то благородно-тёмными волосами, в элегантном фирменном пальто. Все уже потихоньку разъезжались, и Влад решил идти ва-банк. Увидит ли он её ещё когда-нибудь, пусть здесь и все свои?

– А давайте я вас отвезу! – ласково, подобострастно даже, предложил он.

Девушка нахмурилась, призадумалась, и деловито спросила:

– А куда вы едете?

О, клюнула! Все они одинаковы! Сначала он её отвезёт, куда она скажет, а потом уже как карта ляжет!

– На Зарянку.

– Нет, мне это не по пути! И, в конце концов, я вас не знаю!

Девушка всматривалась. У неё было много знакомых, – массовка её жизни. А этот мужчина, Владислав, кажется, слишком серый и обыкновенный. Волосы седые, лицо пропитое, аж глаза к вискам вытянулись как у китайца! Улыбка смущённая, лицо подобострастное, как у Стрельцовой, этой сучки в паричке обтёрханном.

И Инга Багрова, так звали загадочную молодую женщину, решительно пошла на автобус.

У неё не было при себе наличных денег, только транспортная карта, которая могла и не сработать. У Инги такого не случалось, но всяко бывает. И это значит, что ей придётся выбираться пешком. Инга плохо училась в школе и не получила образования, поэтому и жила в крайней бедности. А кассиром в супермаркет… да вы что!

А Владу пришлось набивать свой «Вольво» всякими левыми пассажирами: Денис, – ладно, он его знает, но эта наглая пропитая бабка, да в придачу и пьяная баба, и ещё одна мерзкая бабка, до чего же злющая! Вот уж вправду любая инициатива наказуема!

«Я её отвезти хотел! – злился на себя Влад. – А не всю эту рухлядь».

Но его пассажиры тоже осознали нездоровость ситуации. Испитая бабка, а звали её просто Ольга, без отчества, сказала:

– Денис, но так же нельзя! Что ты к нам влез! Ехал бы себе на автобусе! А Инга поехала бы с нами! Вдруг с ней что-то случится!

– Да не 90-е уже…

Значит, её зовут Инга!

А пьяная баба, Наталья, всю дорогу до центра к нему приставала:

– А вы женаты? Женаты? А дети у вас есть?

Манеры – агрессивные, вульгарные.

– Да. Дочка и сын-подросток, – с отвращением сказал Влад.