Арина Полядова - Я уеду жить в Питер!..

– А где вы работаете?

– А у меня свой бизнес! – он был таксистом и работал на хозяина.

…А автобус с Ингой, с почти пустым салоном, полз по пробкам, как улитка. Улита едет, да когда будет. Она уже сто раз пожалела, что не сошла на площади, – пешком бы быстрее дошла! Какая-то гадкая, старая баба стала требовать, чтобы пожилой водитель выпустил её в неположенном месте, – не на остановке. Он не хотел, ведь камеры и предусмотрен штраф, пока она не сказала с ненавистью:

– Твоё зло к тебе же и вернётся!

И он в панике распахнул свой автобус.

А Инга приехала к Денису, и он рассказал, что было у Влада в машине.

– Надо будет к ним в организацию перейти, – пошутила она. – Совру, что я сейчас там живу или работаю…

– Влад будет к тебе приставать, – строго сказал Денис.

– Он сегодня уже был послан.

***

В следующий раз они свиделись лишь два года спустя, и тоже на траурном митинге в честь погибшего офицера. Собирались теперь больше мажоры, они не пили в честь павших, так как были за рулём своих роскошных авто. И подвыпивший Денис напомнил Владу:

– А это – Инга, помнишь её? Ты хотел её подвезти, а она отказалась!

– Ну, что я могу поделать! – излишне подобострастно сказал Влад.

И после Инга ещё принимала его за другого человека, пока, не узнав правду, не разочаровалась до отвращения.

В городе дождей за два месяца не выпало ни капли влаги. Люба Салякина снимала в этом доме дорогую квартиру, а работала в «Дикси». До этого она неделю торговала водкой и сигаретами в «Красно-белом», но ей ничего не заплатили.

У Любы была испорчена терморегуляция, поэтому она очень страдала от аномальной жары. Воздух в Питере влажный, раз уж он «город дождей». Она работала без выходных, и это оплачивалось, но вчера начальство, боясь наказания за эксплуатацию, буквально выпихнуло её отдыхать. И Люба съездила в пригород на озеро, а потом долго гуляла по городу Петра. А дома сфотографировала свою нарядную, в полевых цветах, постель на полу, и выложила на своей странице «ВКонтакте»:

«Вот уже два месяца стоит изнуряющая жара. А я тяжело работала! И начальство насильно отправило меня «в отпуск» на два дня. Умираю, задыхаюсь, сплю на полу!»

И тут же за шестьсот километров на северо-восток оживились Любины адепты:

«Надо срочно покупать кондиционер!»

«А я не собираюсь брать его в съёмную квартиру!»

От духоты Любе не спалось, и она решила почитать что-нибудь на ночь. Она теперь брезговала художественной литературой, хотя и перечитала в молодости графа Толстого, и штудировала книги исключительно по «саморазвитию», «личностному росту», и «как стать миллионером», – Владимира Довганя, Роберта Кийосаки, Наталью Правдину. Но в интернете ей попалось «Туманное утро» Яны Бредман, где девушка от несчастной любви тоже сбежала в Питер. Только эта придуманная Эмма не вылезала из дорогих кафе, а она, Люба, заполняла полки и сидела за кассой!

И тут тишину ночи взорвал пьяный мужской голос, низкий и очень неприятный:

– Дима! Вот ты за мою дуру заступаешься! А что она здесь творила десять минут назад? Ты знаешь? Нет. Как она тут танцевала?

– Да успокойся ты!

– Дима! Интересно тебе? Я тебя просил – не лезь! И с тобой я буду разводиться по полной программе!

– Дима…

Получалось, что во дворе спорили целых два Димы.

– А у тебя – любовник на первом месте! Дима! У неё кто-то есть! Она молчит. Она не хочет мужа четыре месяца! Она танцует со своими шлюхами! Я тебе одно говорю…

Любе это показалось вдруг куда интереснее гламурного романа. Как у большинства населения, в её белобрысой крашеной голове с убежавшими из луковиц волосами, уже лет двадцать пять не водилось ни одной собственной мысли, только цитаты из американских «законоучителей»: «Ты не должен ни во что вмешиваться, это не твоё дело; если ты живёшь плохо, то тебя это устраивает; если не получается, значит, ты этого не хочешь; если не получилось, тебе этого и не нужно».

И прочая ересь. Очень удобно!

Люба уже давно «оберегала своё личное пространство». Она не знала, что происходит в стране и мире, даже про коронавирус услышала в самую последнюю очередь, и не желала «пачкаться о чужие проблемы». Но иногда делала одолжение: «Если это касается лично вас, хорошо, я вас выслушаю, но если до мировых событий…»

Послышалась возня и женский вой:

– У-у-у! У-у-у, я больше так не могу-у-у! Он давно хотел, чтобы я с синяком ходила! Но ни перед мамой, ни перед папой! Да лучше бы я тебя убила, и ты в гробу бы лежал!!!