Внутренний СССР - «О текущем моменте», № 7 (55), 2006 г.

И в России процесс переосмысления исторического прошлого и роли в нём исторически сложившихся вероучений уже давно идёт помимо воли и желания заправил традиционных конфессий — без какой бы то ни было опёки с их стороны в полном соответствии с кораническим обетованием (7:181, 182) [17]. На страницах газеты “Дуэль” противопоставлены мнения А.Проханова и С.Горюнкова по вопросу, почему у Китая всё идёт более или менее нормально без каких-либо крупно-масштабных социальных потрясений, а у России — постоянные катаклизмы. И в качестве довода С.Горюнков заявляет следующее:

«… это значит, что в китайском массовом сознании никогда не подвергалась сомнению непрерывность и целостность китайской культурно-исторической традиции. А как следствие, в сознании китайских управленческих элит никогда не исчезало то, что современная теория управления называет «концептуальной независимостью» — способность к принятию [18]общественно-значимых решений без потребности в опоре на чужой опыт (как бы красиво и авторитетно он не назывался: «Истинная Вера», или «Европейская Культура», или «Теория Общественного Развития», или «Декларация Прав Человека»). — Но не случайно же концептуальная независимость рассматривается сегодня теоретиками и практиками управления как высшая форма независимости, по отношению к которой все остальные ее формы, включая экономическую и военную, занимают сугубо подчиненное положение!

Казалось бы, вывод из “китайского ответа” предельно ясен: восстановление утраченной нами тысячу лет назад концептуальной независимости следует начинать с восстановления непрерывности и целостности нашего исторического и национального самосознания, — это и будет “наш китайский” путь, т.е. нам нужно перестать любить собственную историю выборочно: нужно перестать быть патриотом только одного какого-либо её отрезка (православно-монархического, коммунистического, демократического и др.), объявляя все остальное достоянием “зверей и скотов”. Но вот здесь-то и начинается самое трудное. Я, хоть и с трудом, но всё же могу себе представить, как помирятся “белые” и “красные”, либерал-демократы и почвенники, атеисты и верующие, монархисты и анархисты; я даже могу себе представить, как помирятся православная церковь и интернационал-коммунисты. Я могу представить, как все они вдруг перестанут ненавидеть те или иные отдельно взятые исторические периоды русского прошлого и поймут, наконец, что это — их общая история, общее наследие и общая почва под ногами. Одного я не могу себе представить ни при каких условиях: что русская православная церковь по собственной воле и собственному разумению признает в дохристианском прошлом нашего народа исторический этап, достойный не осуждения и отвержения, а, напротив, — любви и изучения(выделено нами при цитировании).

НЕ могут, видимо, этого себе представить и те русские патриоты, для которых возрождение русского национального самосознания на основе более широкой, нежели православная, в принципе неприемлемо. Ведь если согласиться, что возрождение русского национального самосознания на основе более широкой, нежели православная, неприемлемо, то это должно означать, что формула “мы были как звери и скоты” с неотвратимостью будет продолжать свою разрушительную работу над коллективным бессознательным русского народа. А для меня такая перспектива куда страшнее, чем измена догматической чистоте православия. Поэтому для меня вопрос встаёт в такой плоскости: не содержит ли в себе то, что мы называем «православием», два совершенно разных начала — чуждую нам, привнесённую извне букву и догму учения, и свою собственную суть его, которая гораздо древнее буквы и догмы и которая, несомненно, переживёт их?(выделено нами при цитировании). А можно поставить вопрос ещё шире: если русский народ только тем и занимался в своей истории, что отражал собственно культурно-исторической традицией чужие идеологические вторжения в неё, гася и растворяя их в себе, подчиняя их своему глубинному духовному началу, то не должно ли стать именно это, пока ещё не окончательно угасшее, духовное русское начало предметом нашего самого пристального внимания?(выделено нами при цитировании).

Нравится это кому-то или нет, но такая постановка вопроса давно уже стучится к нам в дверь. Игнорировать её больше нельзя. Мы должны раз и навсегда уяснить самим себе, сколько и чего намешано в нашем православном вероисповедании: сколько в нём — от Откровения, сколько — от вторичной ветхозаветной мифологии, сколько — от вековой византийской технологии управления массовым сознанием, а сколько — от наших собственных ума, души и сердца(выделено нами при цитировании» (“Есть ли китайский ответ на русский вопрос?”, газета “Дуэль”, № 22, 17.12.1996 г., приводится по публикации в интернете: