Александр Черенов - О ВЫСОЦКОМ, О «БИТЛЗ», О ЖУКОВЕ… И О СЕБЕ

– Ну, зачем так сразу, дорогой Александр…

– А, что: я не сразу буду рабом? – тут же выхожу я за рамки.

Преодолевая смущение, лагерфюрер прочищает горло. Делает он это неспешно и основательно: тянет время, заодно подбирая мысли и слова.

– Ну, это не совсем так…

– Что именно «не совсем»?

– Ну, вот это: «раб»…

Усмехаюсь: сейчас можно. Немножко, конечно… чтобы не забываться и не забывать, что излишняя смелость вредит не только карьере, но и здоровью.

– Уж, не хотите ли Вы сказать, что я прямо сейчас свободен на все четыре стороны?

Контрагент снова даёт смущение, и снова качественное и даже художественное, но на этот раз предельно экономное.

– Нет, чего нет – того нет…

И тут же он оживляется.

– Но, в отличие от остальной публики, Вы будете иметь преференции.

– Когда и какие? – «не засиживаюсь» я «в окопе»: момент-то – судьбоносный, пусть и который, уже, по счёту.

– «Когда»?

Лагерфюрер берёт паузу на размышление. Пауза – явно для меня: наверняка, всё было решено им ещё до того момента, когда я погрузился в самолёт. Даже раньше: как только я попал на карандаш. Этот вывод я делаю уже на том основании, что пауза длится всего лишь несколько мгновений: для неподготовленного человека – «скорострельность» невероятная. Не вызывающая доверия, то есть.

– У нас в работе несколько имущественных споров: что-то пытаются отнять у нас, что-то пытаемся вернуть мы.

Лицо визави сереет.

– Но это не самое плохое… Гораздо хуже то, что нас хотят закрыть.

– Кто?

Я и сам слышу, как дрожит мой голос: любопытный поворот намечается.

– Власти, – сквозь зубы цедит лагерфюрер.

– За что, если не секрет?

Визави хмурится и косит в меня сердитым глазом.

– Не секрет – для Вас.

Он выдерживает паузу в расчёте на моё «почему?», но я даже глазом не веду: нечего «баловать мальчонку». Дяденька понимает это и «возвращается к микрофону». Разумеется, «по дороге» он не может «не пнуть меня».

– Правильно думаете: это ведь Вам работать над решением проблемы… Так, вот: один дурак из нашей общины смастерил какое-то устройство, и с его помощью захотел «исправить погрязшее в грехе человечество».

Несмотря на констатацию печального – для общины – факта, щека лагерфюрера ползёт вниз под грузом иронии. Не остаюсь безучастным – и демонстрирую понимание.

– «Исправить» самым радикальным способом: подрывом устройства?

– Чтобы нас тут же занесли в список террористических организаций!

Лагерфюрер вполголоса добавляет ещё кое-что, явно относящееся к непечатным характеристикам «дурака». Отведя душу, он с удручённым видом разводит руками.

– Мы, конечно, пытались отбиться… Доказывали, что этот террорист – несостоявшийся, кстати…

– «Не только не с нашего двора, но даже не с нашей улицы»! – как всегда, к месту, включаюсь я.

Лагерфюрер одобрительно хмыкает: то ли слышал где-то, то ли просто понравилось.

– Самое смешное – и самое грустное – что это правда. Несостоявшийся террорист давно уже состоялся как отщепенец. Он покинул наши ряды задолго «до того, как». Мы пытались это объяснить «карающему мечу»…

– «Объяснить»?! – тут же просыпается во мне юрист.

– Доказать, – под смущение на лице спохватывается контрагент.

– И?

– Нас не услышали. Как не услышали и того, что мы никогда не пропагандировали насилие…

Визави хочет повесить голову, но не успевает.

– Но хотя бы решение вы обжаловали?

Юрист – всегда юрист («солдат – всегда солдат») – и я уже в игре. Даже статус раба не может помешать мне в этом. Лагерфюрер, разумеется, замечает «души прекрасные порывы» и несколько оживает.

– Конечно, мы тут же обжаловали… Ну, насколько это было возможно…

– В пределах ваших сумм – и «ихних» мозгов?

Я иронически улыбаюсь – и мой «рабовладелец», наконец, может повесить голову.

– Ну, а что делать? «Не вольны мы в самих себе…». Выше…

– … х… не прыгнешь, – корректирую я лагерфюрера «в направлении родных осин». – По-моему, это много точнее Баратынского.

Контрагент на мгновение отвешивает челюсть, и тут же в меня производится мгновенный «бросок глазами». Я доволен: заработан ещё один балл на «лицевой счёт». Обработав меня взглядом, лагерфюрер оглаживает ладонью подбородок и согласно качает головой.

– Да, пожалуй… Ну, тогда я тоже спрямлю дорогу: если Вам удастся выиграть это дело… только одно это дело, мы тут же открываем Вам лицевой счёт, и переводим на него… скажем, полную стоимость авиабилетов от Калгари до любой точки на карте, в которую Вы ткнёте пальцем.