Александр Черенов - О ВЫСОЦКОМ, О «БИТЛЗ», О ЖУКОВЕ… И О СЕБЕ

– «Быть Генеральным секретарём – это не значит благодушно царствовать, это постоянное маневрирование, сложные расчёты, милые улыбки и внезапные удары. Всё это – во имя власти…».

Веки босса возвращаются в места постоянной дислокации – и он одним глазом «тычет» мне в лицо.

– Знаете, откуда?

– Обижаете! – ещё раз наглею я. – Михаил Восленский, «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза».

– Вот!

Указательный палец лагерфюрера тычет в потолок. Вероятно, тем самым, мой рабовладелец лишний раз хочет подчеркнуть истинность собственных слов, подтверждённых авторитетным заключением. Но я ошибаюсь.

– Вот, дорогой Александр, почему Вы нужны мне!

Оказывается, это «вот» адресуется не господину Восленскому, а «товарищу» мне! Интересно, в каком контексте?

– Мне по душе и Ваши убеждения, и их проявление. Вы – закоренелый сталинист, но не только спокойно читаете антисоветских авторов, но и пользуетесь уважением даже у отпетых антикоммунистов. Вы – пожизненный атеист, но по памяти цитируете Библию, и можете нормально общаться даже с религиозными фанатиками. Вы – свой в любой среде. И это – не бесхребетность, а гибкость: не превращая в дискуссию в битву, Вы заслуживаете похвалу врага, завоёвываете его доверие, но при этом не меняете убеждений.

Лагерфюрер неожиданно берёт меня под локоть.

– От властей я отобьюсь – с Божьей помощью. Точнее, с Вашей. А, вот, отбиться от «братии» в одиночку…

Он сокрушённо качает головой.

– Если мы проиграем… допустим такой исход… меня «съедят» тут же. А, если выиграем, я всего лишь получу отсрочку… от обеденного стола, на который меня давно уже наметили главным блюдом.

Лицо его снова «прибивается» к моему.

– Александр, Вы нужны «кораблю». Но ещё больше Вы нужны лично мне.

– В качестве…

– … советника и доверенного лица.

Лагерфюрер не торопится «отрабатывать» лицом назад и внимательно смотрит мне прямо в глаза. Смотрит с расстояния в какие-то десять сантиметров. Если он думает, что я… тоже думаю, то напрасно он так думает: я давно уже всё надумал. Ну, как давно: минут десять. Потому что, даже если из всего сказанного им правды не наберётся и на половину, всё равно, я согласен. Не по причине заманчивой перспективы: по причине отсутствия альтернатив. Это – тот самый классический случай, когда из двух зол выбирают меньшее. Предложение лагерфюрера, при всех его плюсах и минусах, и кажется мне таким меньшим злом.

– Александр, Вы не останетесь внакладе! – ползёт змеем-искусителем контрагент.

Выходит, не зря я пребывал в анабиозе: товарищ принял моё молчание за проявление сомнений – и тут же ринулся их добивать. Хорошо бы, если перечнем дополнительных льгот.

– «Внакладе»? – подвигаю я визави к большей конкретике. И товарищ не задерживается с лотком коробейника.

– Вы будете жить отдельно от этого быдла. У нас есть вполне приличная гостиница для уважаемых визитёров: соратники из других общин, соперники из других общин, всевозможные проверяющие, чиновники с полномочиями и без, родня и гости коллег по руководству… ну, и так далее. Никакого распорядка для Вас существовать не будет. Разумеется, и питаться Вы будете отдельно от этих скотов, и не с их стола.

Глаза лагерфюрера – по прежнему, без отрыва от моего лица – становятся ещё более выразительными.

– Если же Вы оперативно докажете свою состоятельность – в том, что Вы её докажете когда-нибудь, я не сомневаюсь – то Вам будет предоставлен отдельный коттедж со всеми удобствами.

Такое всегда приятно слышать, и можно бы ограничиться сказанным и не углубляться в детали, но, пользуясь благоприятным случаем, я продолжаю наглеть.

– А в каком качестве я буду… ну, осуществлять правовую защиту интересов общины?

– Отлично сказано, дорогой Александр!

Лагерфюрер, наконец, отстраняется от меня. Лицо его дышит энтузиазмом – и, хочется верить, не только в свой адрес.

– Именно «под таким соусом»… ну, с такой формулировкой – я и намерен провести Вас в Совет общины!

– «Совет общины»?!

Я непритворно удивлён: из доступных мне источников совсем не вытекало наличие в общине «хлыстов» коллегиального органа руководства. Во всех них, без исключения, констатировалось жёсткое единоначалие. Или даже здесь нет правил без исключений?

– Увы! – опять комплексно сокрушается визави: и лицом, и руками. – Как говорили древние, «времена меняются, и мы меняемся с ними»… Полагаю, Вы слышали о таких объединениях христововеров, как «Старый Израиль» и «Новый Израиль»?