Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

Казалось бы, о чем тут спорить? Любое знание – благо, а знание основ этики и морали – двойное благо в деморализованной стране. Но нет! И здесь не получилось единодушия. Ровно пополам разделились мнения о том, нужно ли вводить в школе изучение основ религии: 44 % (за) и 43 % (против). Любопытно, что в начале 2000-х годов эта идея имела бо́льшую поддержку, чем сейчас. Сам Патриарх признал, что «основы православия» в школе не пользуются популярностью у родителей школьников: в Петербурге его выбрали только 9 %, в Москве – 23 %, в среднем по России – 32 %. Значит, большинство населения категорически не желает изучать основы религии и светскую этику? Откуда такое?

Как видим, интерес к религии в России есть. Однако население настороженно относится к претензиям Церкви на возрастание ее роли, в том числе и политической. В ответах на вопрос « Должна ли Церковь оказывать влияние на принятие государственных решений ?» наблюдается выразительная динамика. Так, в 2005 г. «да» ответили 45 % , (остальные были «против»), в 2007-м – 29 % , а в 2012-м доля сторонников политического влияния Церкви (на фоне ее проповеди) сократилась до 26 %. Треть граждан считает, что политическое влияние Церкви сейчас слишком велико.

Откуда эта боязнь усиления роли Церкви? Разве Русская церковь борется за политическую власть в стране? есть ли основания так думать?

В этом страхе видится не просто антицерковный протест. Здесь слышатся отголоски протеста вообще – против системы «русской жизни», против власти, когда любое начинание, план или действие, поддержанное совместно Церковью и властью, бросает тень прежде всего на саму Церковь. Так косвенно выражаются массовые протестные настроения в обществе.

В начале 2000-х годов доверяли Церкви как институту – 40 %, а через 10 лет доверие к ней подскочило до 50 %. Казалось бы, можно радоваться такому доверию. Однако за последние годы выросло и число тех, кто не доверяет Церкви (полностью или частично). А это весьма немало, когда претендуешь на консолидирующую роль в обществе. Кстати, доверие к самому Патриарху, включенному социологами в список политиков, которым доверяют, опустилось с 10 % (2010 г.) до 5 % (2012 г.).

И дело тут, скорее всего, не в религии и даже не в личных качествах Патриарха, а в другом – в общественном устройстве, в психологической атмосфере общества. Живя в условиях множества экономических, социальных и прочих проблем, общество дезориентировано окриками власти в виде новых репрессивных законов. Нехитрая логика: раз Церковь поддерживает власть, значит – они заодно.

Интересно, что в нападках на Русскую церковь часто делается кивок в сторону «цивилизованных» стран: там, дескать, все иначе.

Приглядимся, чтобы убедиться: нет такой абсолютно светской страны, которая могла бы стать примером для подражания тем, кто боится сильной Церкви. Ведь и в Европе, несмотря на спад интереса к христианству, существуют уроки религиозного преподавания в школах. И там это – всерьез, а не невинные «основы религии» или «основы светской этики». Еще интересно: в странах Северной Европы священники получают зарплату – из госбюджета (!). В Германии, например, тамошние прихожане гораздо чаще ходят в церковь, чем в России. Это ли – не «сращивание»? Но от немцев почему-то не слышно таких упреков.

Франция считается «атеистическим государством». Однако президент этой страны до сих пор формально назначает епископов в Эльзасе и Лотарингии, и жители этих регионов за государственный счет изучают Закон Божий, а не просто «основы католической (или другой) культуры». Большинство храмов этой страны, имеющих историческую ценность, существуют за счет государственного бюджета . И никто не впадает от этого в истерику.

Президент США – тот вообще присягает на Библии! И американские военные капелланы содержатся за счет налогоплательщиков ! А английский король – тот вообще глава церкви !

Иными словами, во всех «цивилизованных» странах государство и религиозные организации не пытаются уничтожить друг друга, а открыто сотрудничают . Более того, они прямо заинтересованы во взаимной поддержке и совершенно не стесняются этого. И никто не обвиняет их в «сращивании» и «клерикализации». Наоборот, такое единство выражает волю верующих людей, которые рассчитывают на государство как на гаранта их религиозных прав, которые не ограничиваются молитвой за закрытыми дверями (чтобы их никто, не дай Бог, не увидел).