Михаил Гефтер - 1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским

– «Выбор России» рассчитывает стать правящей партией де-факто. Министры возглавили список, хотя в Думу не идут, и открыто объявили, что они – правительственный блок, партия власти. Старая, исторически столыпинская идея!

Чем Столыпин закончил жизнь? Абсолютизмом правительства. Когда монарх станет лицом, действующим согласно с кабмином, а оппозицию стерилизуют посредством управляемого, но звучного и влияющего парламента. Столыпин всерьез верил в абсолютизм правительства. Российский бонапартизм в очень любопытном варианте. А результат?

Хотел заполучить проправительственную партию, всех лидеров перебрал – не выходило. Для кадетов Столыпин слишком ассоциировался с расправами, а для своих был чересчур радикален. Во внешней политике занял особую позицию, саботируя подготовку к большой войне. Позволял себе экстравагантные поступки. В 1910 году посчитал, что Россия успокоена, и разрешил социал-демократам издавать газету: раз революцию мы победили, то и режим можно смягчить.

Столыпин хотел законом предоставить широкое избирательное право крестьянам в Западном крае, противопоставив русских крестьян польской шляхте и дворянству – Госсовет не дал. Тогда он заставил царя распустить Думу на неделю. Фиктивно распустили Думу, и в эти дни на основе конституции 1906 года провели закон. Но многократно надавив на царя Николая, Столыпин, конечно, выписал себе смертный приговор. Тем, что вынуждал к действию бесхарактерного человека, мыслящего категориями двора.

– Я не верю, что Николай мог планировать убийство Столыпина.

– Нет конечно, это дела Курлова [63]. Тот вел смелую карьеристскую игру. Покушения поднимали престиж департамента полиции и МВД в глазах двора, а те, кто остался жив, ценили его «защиту». Ерин с Коржаковым, герои 4 октября, кстати, его напоминают. Столыпин был очень сильный политик, но и у него с Думой не вышло, а отчего? Даже умеренно правые националисты, партию которых он создал, не соглашались быть фишками в его игре. А сейчас кто согласится участвовать в игре Ельцина? Перебор полномочий толкнет его к поиску нового поприща.

– Вопрос о реализме Столыпина, подойдя к вопросу о его целях, обнаруживает в нем утопию.

Столыпин добивался, чтобы все крестьяне стали собственниками. Ему недостаточно, чтобы на хутора и отруба вышли одни зажиточные крестьяне (так писали в СССР, и я писал, но неточно, примитивно). Нет, Столыпину было важно, чтоб все стали собственниками. Его цель можно назвать и реалистической, и утопичной: исключить революцию из крестьянского обихода.

Столыпин хорошо отличал контрреволюцию от реакции и понимал, что революция 1905 года не «искусственна». Она не плод деятельности каких-то интеллигентов и подпольщиков. Он знал, что у революции глубокий народный корень, и он вырвался наружу мятежами крестьянства. Стало быть, Столыпину нужен был полный переворот в деревне. Ликвидировать общину, а чем заместить? Альтернативой всеобщей сельской уравнительности должно стать всеобщее превращение мужика в собственника-индивидуала. Нужно убедить крестьян это сделать – либо заставить их.

Чуть затрагивая дворянское землевладение, причем в выгодной помещику форме, все привычное крестьянам ему нужно было переломить !

А крестьянин в массе из общины идти не хотел. Почему? Исстари к ней привык, плюс реальные выгоды. С общиной крестьянин терял общий луг с выпасом для скота, лес, нужный для ведения хозяйства, дорогу к водопою для скота и многое другое. Реформа 1861 года заложила в социальную конфигурацию села принцип неразделенности помещичьего и крестьянского землевладения. Дело не только в величине крестьянской собственности (и в силу демографии растущего малоземелья крестьян), но и в этой специфически сложной конфигурации ее структуры Крестьянин не хочет своего блага? Значит, надо заставить! Итак, чужая крестьянину и скрыто враждебная власть, охраняющая от него соседа-помещика, принуждала его теперь покинуть общину. Неизбежным стало скрытое сопротивление массы крестьянства выходу из общины. Но ведь, став политическим фактором, это сопротивление увеличит шанс новой революции? Следовательно, Столыпину надо было подавить сопротивление. Вот почему ему требовалось немалое время (лет двадцать-тридцать, он считал) для завершения преобразований.