Владимир Ратников - Идеальный гражданин

Интересовался также, что делать, если он расписался в журнале дежурств. Такой инцидент действительно имел место, то ли он, что то недопонял, то ли мы не объяснили.

Но человек повел себя довольно порядочно, объяснился, раскаялся, поэтому мы решили не распространяться об этом.

Помогал я Денису и с апелляцией на меру пресечения. Без меня его жалоба была похоже на гневную журналистскую статью, я же помог привести ее в надлежащий юридический вид.

Денис также решил объявить голодовку, протестуя против достаточно смешных вещей, например против того, что на него давят, заставляя расписываться в журнале дежурств или против того, что СИЗО не учитывает его диету при организации питания. Я помог ему объяснив, как правильно отказаться от приема пищи. Денис написал заявление, отдал его. Через некоторое время его вызвал начальник СИЗО и попросил повременить с голодовкой, так как скоро приедет проверка и обещал решить проблемы Дениса. Тот согласился. Но, несмотря на это все равно не ел. Я говорил ему, что эффективнее официально голодать во время проверки в СИЗО, либо фактически не голодать, до окончания проверки. Но Денис остался при своем. Несмотря на его странности, мы с ним нормально контактировали. А вот Вадиму он не нравился, то даже говорил, что собирается попросить , чтобы Дениса отселили, а то мол возьмет и глотку перережет.

Был и другой интересный персонаж, мы дали ему кличку «скорость». Так как он попался на покупке метамфетамина, известного в народе как «скорость» демонстративно не откликался на эту кличку, но она прижилась у скорости ровно такая же ситуация как у Макарова. Он покупали один и то же наркотик, с одного и того же сайта, закладку забирали в одном и том же парке. У них был и тот же следователь и один и тот же адвокат по назначению.

Мы в шутку называли их подельниками, хотя это было не так.

Задержание «скорости» было веселым. Он ходил по парку, искал закладку, присел на скамейку. Тут к нему подсаживается какой то парень:

– Закладку ищешь? – спрашивает тот.

– Ну да, – простодушно отвечает «скорость», думая что общается с таким же наркоманом.

– И как?

– Ну ищу пока. – ответил «скорость».

– Ладно, удачи. – и парень ушел.

«Скорость» нашел закладку, но решил сразу не идти к электричке, а употребить часть сразу, «чтобы ехать было веселей». И вот сидит он, получает кайф, как подходят оперативники, среди которых тот самый парень, который подсаживался к нему. Так его и задержали.

«Скорость» был моим ровесником, но как все говорили, со стороны нельзя было сказать, что мы одного года рождения. «Скорость» хоть и не был опытным наркоманом как Макаров, но действия наркотиков уже сказывались на его поведении. Он был крайне худой, нелепо выглядел. Самое главное, он вел себя крайне инфантильно, от чего и казалось, что между нами большая разница в возрасте. «Скорость» бросил колледж, тем самым у него не было даже среднего образования. Он был безработным, у него не было девушки, никаких стремлений. Он крайне равнодушно относился к своей судьбе. Когда ему рассказали как правильно вести себя в камере, он говорил «Мне все равно, не надо учить меня жизни». А не понимал он самых простых, бытовых правил поведения, например, что в тюрьме нельзя ходить в туалет по-большому пока остальные едят, если уж совсем болит живот, то по правилам надо попросить остальных подождать с едой. Но скорость этого не понимал и не хотел понимать. В тюрьме есть разные люди, кто-то, как мы, относится достаточно терпимо к недостаткам других, в пределах разумного, уча других жизни из лучших побуждений. Вадим по этому поводу говорил – «Я за Скорость боюсь, он же в тюрьме не выживет, попадет еще к каким-нибудь кавказцам».

Другой тип людей только и ждет конфликта, наблюдая за поведением сокамерников, чтобы до чего-нибудь докопаться. В тюрьме довольно скучно, и люди так и ждут вывести на ком-нибудь негатив. С такими бы и пришлось встретиться Скорости.

Однажды вечером кто-то из нас поинтересовался у Скорости, написал ли он апелляцию, и нужна ли моя помощь. Тот инфантильно ответил – «Не знаю, потом наверное». Согласно закону, обжаловать меру пресечения можно в трехдневный срок, поэтому времени у Скорости почти не было и все понимали, что ничего писать он не собирается, как и его адвокат по назначению. Все начали убеждать Скорость, чтобы он попросил меня написать ему апелляционную жалобу. Он нехотя согласился. А я, видя, что он не горит энтузиазмом, решил, что в воспитательных целях, он должен будет написать жалобу под мою диктовку, иначе, если бы я сам написал жалобу, он бы не оценил. Я продиктовал ему текст и потом взял проверить, как он написал. Это было ужасно, буквы прыгали, строки косились то в одну, то в другую сторону, всего он допустил более 80-ти орфографических и пунктуационных ошибок, при том, что текст был совсем небольшой. В одном слове «апелляционная» он сделал 4 ошибки, написав «опиляционая». Я отметил его ошибки и сказал переписать, и даже тогда он умудрился сделать 15 ошибок. Некоторые настаивали, чтобы он еще раз переписал, но решили лишний раз не мучить Скорость.