Александр Стрекалов - Болотов и Богородицк. Гимн во славу Родины

– ставшим основоположником всей современной русской сельскохозяйственной науки по сути, которая АГРОНОМИЕЙ зовётся и от состояния которой теперь напрямую зависит благополучие и сытость нашей многострадальной страны, физическое здоровье Державо-образующей РУССКОЙ НАЦИИ. Как и всех остальных национальностей и народностей государства…

Это – главное, что его всегда отличало, и что про него всенепременно надо помнить и знать молодым россиянам: про его ДУХ могучий и несгибаемый, а также бурлившие и перетекавшие через край неиссякаемое новаторство и подвижничество, помноженные на патриотизм, на безграничную любовь к Родине.

Ни одного дня с тех пор, как остался один, он не просидел просто так – без чтения и науки, без напряжённой интеллектуальной работы, которой он посвятил в итоге всю свою долгую 95-летнюю жизнь, которая и его самого и Россию на века прославила. Книги он читал страстно, запоем с раннего возраста, скупал их в огромных количествах повсюду, не расставался с книгами никогда, до последних дней своих, собрал огромную личную библиотеку в несколько тысяч томов по разным направлениям и тематикам. Они были для него всегда источником мудрости, знания и вдохновения, и помогли ему стать в итоге одним из образованнейших людей своего времени, подлинным энциклопедистом по сути, французским и немецким не чета. Это ему-то – фактическому самоучке. К концу жизни Андрей Тимофеевич сумел накопить такие богатейшие и ценнейшие сведения во всех областях науки, которые разве что М.В.Ломоносову были известны и доступны, первому русскому академику, с которым его теперь всё чаще и по праву сравнивают.

Диапазон болотовских научных и творческих интересов был необычайно широк – от агрономии, биологии, инженерии и медицины, сугубо естественных дисциплин, до философии и истории, литературы и искусства – дисциплин сугубо гуманитарных. Он был не только замечательным исследователем в различных областях естествознания, техники и сельского хозяйства, практической жизни вообще, но и выдающимся литератором, критиком, переводчиком и журналистом; как и талантливым художником, архитектором и топографом; как первым русским физиотерапевтом и гомеопатом, наконец. А историкам – настоящим, глубоким, историкам-патриотам в первую очередь, а не тупым либералам и пустозвонам-космополитам – он известен и интересен также как автор удивительных по колоритности и образности языка, остроте духовного зрения, философской мудрости и богатой насыщенности фактическим материалом АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ЗАПИСОК.

А ещё Андрей Тимофеевич сумел создать своё собственное видение и понимание дольнего мiра через призму добра и любви, свою жизненную философию, так сказать, или личный морально-нравственный кодекс незыблемых норм и правил поведения в быту и человеческом общежитии. Или ЖИВУЮ ЭТИКУ – можно и так определить, – основанную на всепрощении, незлобивости и терпимости к людям, это во-первых. А во-вторых, на принципе согласия с самим собой и окружающей действительностью.

И вся его долгая и счастливая, чрезвычайно богатая и насыщенная в творческом плане жизнь явилась прямым и точным олицетворением-следствием этого наиважнейшего и наипервейшего для любого разумного человека принципа, олицетворением-следствием того, что ДЕЛА и ПОСТУПКИ Болотова никогда не расходились с ВЕРОЙ его, с его СЛОВАМИ и МЫСЛЯМИ…

Ну а теперь, если непосредственно к содеянному им перейти, – то прямо-таки дух захватывает, когда пытаешься даже бегло, не вдаваясь в подробности и детали, объять и объяснить всё то, что было создано, досконально разработано и написано Болотовым, оставлено нам в наследство; и за что каждый совестливый и добропорядочный русский человек, элементарного научно-образовательного чутья не утративший, духовного зрения и нравственного здоровья, теперь должен быть обязан и благодарен Андрею Тимофеевичу до скончания дней своих, по гроб жизни что называется. Химия и физика, биология и медицина, агрономия и агротехника России обильно пополнились и попользовались за его счёт, продвинулись и ушли далеко вперёд многочисленными трудами его, многолетними мучительными раздумьями и наблюдениями.

Живя после отставки в деревне почти безвыездно: сначала в родовом Дворяниново (1762-1774), потом в Богородице (1776-1796), потом опять в Дворяниново (1796-1833), – будучи сельским жителем по натуре и великим учёным-естествоиспытателем по духу, он ежедневно до глубокой старости ставил опыты: