«Пример Андрея Тимофеевича Болотова, сумевшего преодолеть многочисленные препятствия и заняться любимым делом, его непрестанный труд, постоянная мыслительная работа, его энциклопедические знания, радение о благе Отечества дороги нам всем и поныне».В.Н.Ганичев
«Но моя родимая землица
Надо мной удерживает власть, -
Память возвращается, как птица,
В то гнездо, в котором родилась.
И вокруг любви непобедимой
К сёлам, к соснам, к ягодам Руси
Жизнь моя вращается незримо,
Как земля вокруг своей оси…»
Н.М.Рубцов
«Край мой знойный, зелёный, лесной,
Буераки, курганы, откосы,
Вспоминай меня каждую осень,
Ожидай меня с каждой весной…
И когда, выходя на порог,
Ты меня не узнаешь при встрече,
Я отчалю далече, далече,
В вечно розовый сумрак дорог…
А когда в непогоду и дождь
Сизый голубь забьётся у крыши,
Обо мне ты уже не услышишь
И могилы моей не найдёшь…»
ИванПриблудный
Сохранилась легенда, что когда-то давным-давно, в 60-х годах XVIII столетия, Екатерина II, только-только получившая тогда Престол Государства Российского из рук гвардейцев-заговорщиков и решившая проехаться – в порядке ознакомления!!! – по свалившейся на неё Империи в сопровождении любезного её пылкому сердцу Гришеньки Орлова, одного из главных участников заговора по свержению Императора Петра III, – так вот Екатерина посетила в ту первую свою поездку по стране (каковых потом было много) и мою МАЛУЮ РОДИНУ, располагавшуюся на южной окраине тогдашней Московской губернии, по соседству с Куликовым полем. Проезжая по нашим дивным местам, она, по преданию, остановилась передохнуть на левом крутом берегу небольшой речушки со странным и смешным названием Уперта, на развалинах древней сторожевой крепости Богородицк, что с середины ХVI столетия надёжно оберегала Москву от непоседливых южных соседей, крымских и ногайских татар, а потом постепенно выродилась и пришла в негодность.
Старожилы утверждали, с жаром пересказывая друг дружке и собиравшейся вокруг них непоседливой детворе доставшееся в наследство предание, что, выйдя тогда из кареты размяться и передохнуть, Екатерина будто бы была очарована красотой, что царственным её очам открылась, до глубины души поражена и покорена ею, до дрожи внутренней доведена, до оторопи. Противоположный пологий берег, куда упал её зоркий и расчётливый взгляд и где задержался надолго, был сплошь неказистой, но необычайно густой и живучей травкой богородкой покрыт словно дорогим паласом и медленно поднимался вверх на многие сотни метров, образуя этакий расплющенный холм с идеально-ровной поверхностью; или книгу огромную и дорогую, на природной подставке лежавшую, если на метафоры переходить, на фигуры речи, видимую с высокого берега совершенно отчётливо, до мелочей – до кустиков, рытвин и бугорков и всех её насельников-обитателей. Там без-порядочно были раскиданы ветхие избы крестьян, почерневшей соломою крытые, меж которыми вольно разгуливали с гордо поднятыми головами сытые куры и гуси, а поблизости мирно паслись коровы, овцы и лошади возле воды, дремали под прибрежными кустиками животами вверх одинокие бородатые пастухи, жители деревушки. Всё было мило, компактно, уютно; всё лежало перед тобой как на волшебном блюдечке. До всего, при желании, можно было бы докричаться, грозно помахать рукой, чтобы навести порядок.
А какая была широтища вокруг! воздух целебный и терпкий! какое раздолье душе! Как кружилась и звенела, наверное, у молоденькой Катеньки её прелестная белокурая головка, обдуваемая со всех сторон ядрёным российским ветром, как стучало и больно билось о грудь растревоженное любовью и нахлынувшим счастьем сердце…
«Надо же, какие у вас в России чудные бывают места! – дивилась притомившаяся в дороге новоиспечённая императрица, изумлённо оглядываясь вокруг прищуренными маленькими глазками, затёкшие плечи и спину механическими подёргиваниями разминая. – Какие Мать-Природа выкидывает иногда диковинные коленца!… У нас в Германии таких или похожих мест и в помине нет: там у нас бедно, душно и тесно…»
Но не одной лишь окрестной красотой древней русской земли польстилась тогда Екатерина, не одним только райским воздухом, прозрачной речной водой и любовью одурманилась-опьянилась. Сметливая немка, по-видимому, быстро и по достоинству оценила необычайную выгодность наших Богом обласканных мест, сообразив, что ежели тут вот, к примеру, где она со свитою остановилась, построить усадьбу, а на противоположном пологом берегу расселить крепостных крестьян, – то тогда дом каждого барского холопа будет виден как на ладони. Поди плохо, да! Выходи тогда на балкон раз от разу и за всеми приглядывай, не зевай. Ни старост тогда не нужно будет, ни управляющих с бургомистрами, ни других каких дармоедов-надсмотрщиков, жуликов и прохиндеев по определению, за которыми самими нужен глаз да глаз, которые тебя в два счёта обведут-объегорят, по миру пустят с сумой, да ещё и посмеются вдогонку.
Читать дальше