Клара Скопина - Мы дети войны

Мама проснулась, отругала нас, что взяли талоны. А Валька говорит: «Раньше ты, мама, нас уговаривала: „Детки, ешьте да ешьте!“ А теперь говоришь: „Больше нет, больше нет!“». Валька такая маленькая, худенькая, беленькая моя сестричка… Мама обняла нас, заплакала (один раз я и видела, как мама при нас плачет) и говорит: «Война, детки! Война! Если сегодня все талоны проесть, завтра вас и покормить нечем! Хлеба нигде не достать!».

Собирали лебеду, весной копали разные корни: саранки, весенние хлебенки, «комбикорм». Огородов не было. После войны, уже к 1949 году, начали садить картошку и другое; чтобы что-то посадить, надо было где-то еще «посадочный материал» найти, ту же картошку…

Молоко дети не видели вообще, не знали, что это такое.

Уже после войны приезжала какая-то комиссия. Отобрали детей с тонкими ногами и огромными животиками (болезнь называлась «рахит») и отправили нас всех в санаторий. Там мы узнали настоящий хлеб, попробовали супы с мясом, молоко, каши, масло. Всем это не понравилось, и даже тошнило от этого. Тянуло на траву… После того, как сильно отравился мальчик, нас всех пролечили и только потом постепенно стали приучать и к молоку, и ко всей другой настоящей пище, которую мы просто даже не пробовали в войну.

…День Победы не помню, потому что наши отцы были еще на войне с японцами, освобождали Корею, воевали в Манчжурии…

Они возвратились в октябре 1945 года. И этот день я очень помню.

Вернулись не все…

Но был салют, прямо из боевого оружия. И даже нам давали выстрелить. Било в плечо сильно…

Папа привез с войны подарки – маленькие конфетки (монпансье) цветные и сказал: «Делитесь со всеми!». Куклу Вале с закрывающимися глазами. Это было чудо! Потому что мы даже не знали, что бывают игрушки. Мама ночами сшила из байки, которую давали папе на портянки, Зайчика и Мишку, а остальное было «выдуманное» – из веточек, каких-нибудь обломков…

И еще папа привез автобус с колесиками, а внутри были «пассажиры», и мы, все ребятишки, катали его с наших сопок и решили отдать его Юрке (у него папа не пришел с войны).

Папа сказал нам: «Правильно сделали». Тоже на всю жизнь запомнилось…

И еще на всю жизнь остались наши военные песни! Помню и знаю: «Священная война», «Темная ночь», «Синенький скромный платочек», «Бьется в тесной печурке огонь»…

И много, много…

И в сердце осталось, что эта земля наша, общая! И вместе можем все!

Песня такая была:

В стране той большой и богатой

Веселой и дружной семьей

Работают весело люди

И труд свой не делят межой!

В стране той пойдешь ты на север,

На запад, восток или юг:

Всегда человек человеку

Надежный товарищ и друг!

Клар, прости меня! Не могу я писать писем! Я тебя люблю и всегда буду любить.

Спасибо за все. Света.

15.07.2019»

В новый 2019 год меня сопроводило Светочкино поздравление:

«Дорогая Кларочка! С Новым Годом! С Рождеством! Всего самого светлого, доброго, радостного! Спасибо, что ты была и есть в моей жизни! И всегда, всегда помогала в трудные минуты. Спасибо! У меня одна правнучка и четыре правнука. Будем жить!!!»

Вот так – категорически! Просто – будем жить. Несмотря ни на что. На терновый букет болезней, на плохо подчиняющиеся годы, на непонимание новых поколений.

Это ей спасибо, светлой душе. Сотни и сотни людей поддержала она, поставила на дорогу жизни. И знали ее лично – каждый из них в том самом, сознательно разваленном, Советском Союзе – ее мужество и бесконечную преданность людям. Ее, дитя войны.

От дорогого мужа Николая Мирошникова осталось Свете – «Письмо»:

«Снова слово твоё облекает тобой,

Тянет руки из дальних пространств,

И свидание вновь в нём дарует судьбой —

Той, что выпала долей для нас.

Гидростанции – в сны и под ноги – пурга

И тайга, в полпланеты разлив,

Взрывы в скалах —

То нашей судьбы берега,

Наших песен добытых мотив.

Азиатские гимны таёжных зверей

Нам хотелось в платинах облечь, —

Так гармония мира стучит у дверей

И дарует нам горную речь.

Так у каждой эпохи свои есть права;

Юность в сонм своих дел погрузить,

Ей романтикой очи наполнив сперва

И отправив в далёкий транзит…

Ах, держава,

Ты двух континентов предел,

Ты даруешь полсвета – дерзай!

В поездах, самолётах ты в дали летел,

Два в себе континента связал!

И в распадках дремучий кедрач.

Ты, родная, со мною – глаза лишь прикрой,

Воздух вздохом певуч и горяч.

Так легли на крыло, полетели лета,