Клара Скопина - Мы дети войны

Словно птицы, в таёжную глушь.

И плотина, суровой эпохи дитя,

Всё росла, как дитя наших душ.

И грозою, и славой плотине под стать

Где-то рядом вставал Байконур…

Как же много о днях этих можно писать,

Где Гагарин вдруг в космос шагнул!

Той плотине в проране веками стоять,

По распадкам – медведям реветь…

Ах, романтика века, – себя не понять,

У твоих полустанков лететь!

Отчий дом… Журавлиная грусть по холмам…

Дым романтики сладок не век,

Он кому-то – судьба, стал прозрением нам,

Где-то стал сам не свой человек…

У иных берегов благодати нам нет,

Счастье птиц перелётных познай:

Возвращайся туда, где родился на свет,

И счастливую долю дерзай…

И суровые были в себе теребя,

Я оставил твои берега…

Вдруг ты весточку шлёшь – и дарует судьба

Эту песнь, что судьба сберегла.

Николай Мирошников»

Вот такое непростое письмо оставил Коля Мирошников – дитя войны, поэт и строитель.

Свете и дочкам – Тане и Лене. Для которых Сибирь – земля родная…

Я укладываю свой рассказ, написанный карандашом на первой подвернувшейся бумаге, в синие картонные корочки, и они помогают ему сохраниться.

Как он мог сохраниться при моём журналистском житье – бытье с переездами и всё новыми вариантами жизни и профессионального положения? В беспорядочных, но всегда дорогих архивах ему, вроде, и делать было нечего – ведь это был непонятно почему написанный, просто вымышленный рассказ? Но ничего не бывает бессмысленного и случайного. Так?.. И это снова подтвердит жизнь – совершенно неожиданно…

И жизнь идёт дальше. И ещё раз еду в лагерь вожатой – шестнадцатилетняя застенчивая девчонка.

Лагерь помогает круто перейти из военного детства – в удивительное отрочество и юность. Нет, не скоро ещё у нас появятся обновки – платья не с чужого плеча и не из трижды перешитых тряпочек, и, пожалуй, только на выпускной вечер, аж через три года после войны, мы добудем первые туфельки, достойные девичьей ножки…

Не это провело черту под войной.

В городе сняли черные маскировочные шторы!

Вечером снова светились окна! А у бабушки на первом этаже они были ещё и распахнуты майскими вечерами, и в них волной вливался запах резеды с узенькой клумбочки.

И ещё вернулась песня!

Как любили люди петь до войны! Мы, дети, и выросли-то под песни. Пели просто для себя, делая что-то по дому, на огороде и на праздниках – посиделках.

И вот сейчас я всем существом остро ощущаю, как какой-то огромной волной снова всех окатила песня. В полный голос и только для себя «под сурдинку», чтобы выплакать печаль, и услышать свою душу, и позвать песней другую душу, и снова поверить в радость.

А в пионерском лагере, где теперь мы уже сами были вожатыми, наши песни разносились над прекрасной уральской рекой Чусовой, и молодой баритон Карлуши Рыкова, и серебряные голоса нас, девочек-вожатых, легко и далеко неслись, казалось, над всем миром… Другие песни, эхо другой жизни…

А ведь жизнь – прекрасна?! Я ещё боюсь это сказать вслух. Чтобы не сглазить… Мне уже шестнадцать! И я уже поработала вожатой после 8 класса!

Вожатая Клара Скопина с пионерами.

В нашей 36-ой, образцово-показательной школе с улицы Малышева, во ВТУЗ городке, проходит линейка. Особая. Победная. Наш гость – Дважды Герой Советского Союза летчик Михаил Одинцов. Среди 20 героев Советского Союза – уральцев Он единственный Дважды Герой! Молоденький просто для такого звания!

Я по поручению директора Зинаиды Калиновны Маковкиной, могучей, даже величественной (говорят, когда-то шахтёркой была!) приветствую нашего гостя. Говорить для меня – проблема, секретарь комитета комсомола отмалчиваться никогда не имеет права, и я даю «полный голос», но на самом деле, сама себя не слышу от волнения! Ведь он не только Герой войны – он мальчик из нашей довоенной школы! Он здесь учился, окончил 7 классов! И ещё с отличием окончил свердловский аэроклуб…

Он был простой, весёлый, говорил нам, что ему ещё учиться и учиться, война ему перебила учёбу, он окончил только ФЗУ – фабрично-заводское училище.

Он окончил только первый курс, потому что стипендии пятнадцатилетнему ученику платить было не положено, и они с мамой материально проблему не осилили. В 16 лет он пошёл работать на фабрику «Урал обувь», освоил 6 типов станков; одновременно занимался в городском аэроклубе, в 1938 году, в 17 лет его окончил с отличием и по его личной просьбе был призван в армию и дал присягу Пермской военной школе пилотов. И через год направлен в военную школу лётчиков…