Цви Найсберг - О российской истории болезни чистых рук

12

Но только чего это тут вообще попишешь коли население (состоящее в основном из осоловело праздных обывателей) в некоем духовном смысле вечно дремлет, а потому и окажется его довольно-таки весьма легко более чем круто скрутить, причем именно что как есть в тот самый совсем же бараний рог.

Правда вполне возможно будет в качестве той еще самой принципиально же достойной альтернативы вполне ведь обыденно создать людям исключительно добротные условия при точно том бескрыло и обиходно безыдейном их на редкость вовсе-то совсем незыблемо повседневном простейше житейском существовании.

Однако никак уж будет и близко так невозможно, затем еще действительно побудить всякий тот простой народ к бурной политической жизнедеятельности.

Максимум, что вообще будет возможно проделать со всеми теми до чего невозмутимо обыкновенными обывателями, так это разве что сколь еще безнадежно же запудрить им мозги всевозможными восторженными лозунгами для того лишь явно всецело и созданными…

А именно как раз-таки во имя того, куда многозначительно большего, чем то вообще некогда производилось любой казенной религией самого же простейшего оболванивания населения со вполне самодостаточной целью во всем том дальнейшем исключительно ведь постепенного его превращения в армию буквально-то ко всему давно привычных, а потому и всецело послушных рабов.

А между тем как раз-таки этим современный тоталитаризм практически повседневно и занят, а никак не неким более чем безупречно праведным и весьма спешным вычищением зловонной клоаки уж ныне будто бы и впрямь немыслимо стародавней, донельзя обветшалой, да только никак при всем том совсем не отжившей свое – прежней неправедной жизни.

13

Ну а сама по себе необычайная красота надуманных и до чего совсем же невероятно возвышенных помыслов, лишь тогда на деле имеет истинную цену, когда все ее наиболее насущные качества вполне всерьез проявляются на самом-то деле, а не на одних тех донельзя праздных словах, безмерно пышущих совершенно вот бутафорски деланным энтузиазмом.

Да и то громыханием чугунными словесами, будто бы и впрямь искореживающими и разрушающими прежнее зло, сокрушаешь, как угнетение, да так и милосердие, разве что взнуздав узду рабства сколь еще значительно поболее, нежели чем то и без того было некогда ранее.

И как ведь всему тому быть иначе, если для него и впрямь при всем том непременно освободится не столь и мало места из-за полнейшего бессилия морали перед всем тем безнадежно тщедушным ее псевдоподобием, что и впрямь-то с виду было поистине безнравственно схоже с ее как есть невозмутимо блестящими духовными постулатами.

Ну, а кроме того, сущее угнетение идейное уж намного страшнее, чем было все то, что некогда ранее осуществлялось во имя чьей-либо чисто вот личной и мелкой корыстной выгоды.

А также еще и во имя великой цели построения наилучшего грядущего всех тех бесчисленных последующих поколений, крови и пота выжать, можно было гораздо во всем, куда несоизмеримо весьма же только бесславно так явно поболее…

Поскольку все те черные дела, что были и близко никак вовсе несоизмеримы ни с чем некогда ранее хоть когда-либо доселе имевшим место в стране во всяком том близком или далеком прошлом ныне будут повсеместно осуществляться именно ради того, дабы далее сколь этак многое затем стало светлее, разумнее и чище.

14

Причем добрейшие либералы всех цветов и оттенков просто-напросто явно уж тогда еще поплетутся след в след за этой чудовищно злой и дикой химерой, сколь беспардонно напялившей на себя все то и вправду искристо радужное их мировоззрение.

Но опять-таки сделают они все это исключительно во имя лично так своей собственной выгоды, а совсем не для чего-либо, куда поболее возвышенного и общественно полезного.

И надо бы то ведь самое жестко и резко буквально разом заметить, что полное бессилие чувственных интеллектуалов в этом-то с виду довольно простом, житейском вопросе неизменно проистекает именно от бессильно дрожащей мелкой дрожью их же собственной слабости перед остро отточенными принципами утонченно возвышенного восприятия всего того бескрайне широкого общественного бытия.

А впрочем, надо бы и то до чего этак вовсе невесело довольно ведь горько разом подметить, что уж вся эта их вящая вялость, демагогичность и оппортунизм буквально цветут и пахнут заранее раз и навсегда столь надежно выверенными и незыблемыми штампами их весьма и весьма широко и весомо проявленного общественного поведения.