Цви Найсберг - О российской истории болезни чистых рук

«Родис узнала о массовых отравлениях, убавлявших население по воле владык, когда истощенным производительным силам планеты не требовалось прежнее множество рабочих. И наоборот, о принудительном искусственном осеменении женщин в эпохи, когда они отказывались рожать детей на скорую смерть, а бесстрашные подвижники – врачи и биологи – распространяли среди них нужные средства. О трагедии самых прекрасных и здоровых девушек, отобранных, как скот, и содержавшихся в специальных лагерях – фабриках для производства детей».

Там же.

«Безмерная людская глупость не дает возможности понять истинную природу несчастий. С помощью наших аппаратов и химикалий мы вбиваем в тупые головы основные решения социальных проблем. По заданию великого и мудрого Чойо Чагаса мы создали гипнотического змея, раскрывающего замыслы врагов государства. Наш институт изготовил машины для насыщения воздуха могущественными успокоителями и галлюциногенами, ничтожное количество которых способно изменить ход мыслей самого отчаявшегося человека и примирить его с невзгодами и даже смертью…»

7

Вот неужели именно за этим и надо было до чего еще мучительно голодать, да и всем кагалом так и роиться вокруг сказочно уродливой идеи всеобщего же тотального разве что чисто этак наружно выраженного равенства?

Да и нуждалось ли то дореволюционное общество в тех никак несуразно и яростно сколь этак скоропалительно всесокрушающих переменах?

Ответ на этот вопрос следует поискать в том же «Часе Быка» Ивана Ефремова.

«Ведь ничего не изменится, если принять доктрину, противоположную предыдущей, перестроить психологию, приспособиться. Пройдет время, все рухнет, причиняя неисчислимые беды».

И из всего этого, несомненно, можно сделать вполне здравый и более чем естественно сколь на редкость исключительно так определенно весьма ведь строгий и окончательный вывод.

Уж в чем человеческое общество от века действительно нуждалось, а, между тем, и теперь в точности так явно испытывает никак невпример всему тому прочему донельзя острую нужду заключено в одном лишь довольно-таки на редкость весьма и весьма существенном подъеме всеобщего уровня всей своей духовности и культуры.

8

И это как раз-таки тогда, несмотря на то, что кое-кто, быть может, в то и близко вот не поверит, весь тот народ и сам до чего бескомпромиссно и громогласно всячески довольно-то быстро затем востребует, все то, чего ему и вправду сколь вот житейски необходимо для вполне сносного своего грядущего существования.

И кстати, это как раз тогда он с величайшей легкостью более чем безыдейно верно весьма явственно так еще обойдется и безо всех тех излишне вот назойливо красноречивых выразителей всей его доброй или, безусловно, крайне незатейливо злой воли.

И, уж во всяком случае, когда ему свои, а не чужие обильно и напрасно до чего еще бездумно кровь диким ручьем пускают все то новое и светлое из него полностью разом уходит в сущее небытие.

И именно нечто подобное весьма ведь буднично и происходит в нечеловечески бесчестных условиях всей той гражданской резни, что и вправду была, куда поболее чудовищной, нежели чем все те вместе взятые козни египетские…

И хоть как-либо лучше при всем том революционном бедламе кое-кому стать уж жить и трудиться вообще ведь никак попросту нисколько не может…

Лучшие качества многих душ в гражданской неразберихе зачастую сгнивают, издавая при этом самый отвратительный трупный запах…

Да и вообще во время дикого бунта обнажаются одни лишь те вконец побелевшие от времени кости старого, и вроде бы давно в нем раз и навсегда как есть более чем успешно ныне вполне ведь изжитого.

9

Конечно, и в прошлом чего это только в этом мире уже не бывало, а в том числе и безмерно кровопролитные религиозные войны.

Однако при всем том, словно Божий день, оно как есть именно что яснее так ясного, что уж по случаю царственно величавого возникновения всякой той новой религии или какого-либо нового весьма и весьма ее существенного ответвления…

И разве то и близко никак никому оно совсем не понятно?

А между тем то должно быть вполне полноценно на редкость действительно ясно, причем именно, словно божий день, что у всякого ведь подобного рода тенденций непременно вскоре отыщутся, как свои ретивые почитатели, да и, ясное дело, отчаянные хулители, но никак это не было одним многострадальным путем в самую непроглядную злую тьму.