Ирене Крекер - Встреча двух миров. Begegnung zweier Welten

Сегодня Ирене счастлива. Она всегда позитивно настроена, желает всем добра, и всё это бумерангом возвращается к ней самой. Мозаика её жизни сложена из кусочков подаренного и возвращённого счастья, и это делает её ещё счастливей. В свободное время она пишет статьи, очерки о немцах России, собирает их в книги. Две из них под названием «Судьбы немцев России», изданы в период пандемии. Это – её хобби, её вдохновение, её жизнь!

Книги с автографом автора можно заказать у Irene Kreker по электронной почте ira.bajgosin@mail.ru.

В последнее время часто брожу во сне по безбрежным полям. Различные по виду злаки кланяются мне колосьями, а я не знаю их названий. Бреду, предполагая, что это пшеница, вдыхаю её запах и улыбаюсь сквозь слёзы, как будто домой вернулась.

Вспоминаю часто отца, как он зимними вечерами рассказывал нам о родном степном крае с неземным ароматом трав. В такие моменты он был поэтом. Говорил о том, что в вечерние часы воздух его детства был наполнен ароматом левкоя душистого, маттиолы и вечерницы печальной, медуницы, резеды и чабреца. Для меня, родившейся среди шахтёрских терриконов, эти названия до сих пор кажутся сказочными.

Сегодня я думаю, что, если бы отец не уехал так рано из села Кутерля Оренбургской области и не поступил в авиационное училище, не стал авиамехаником и если бы не было пяти лет войны с Германией, погрузившими его, как немца по национальности, в шахтовые выработки Кузбасса, он бы стал учителем географии, или литературы, или поэтом, прославившим свой любимый край.

Разнотравно-ковыльная степь будила во мне желание – посетить малую родину отца. Неведомая земля волновала своими просторами, чудными названиями. В юности отец не посчитал мою мечту абсурдной, поддержал в планах на лето, выделил определённую сумму денег на поездку и отправил в самостоятельное плавание по стране.

С того момента я почувствовала себя на ступеньку выше на пути взросления. Мне тогда было неполных шестнадцать. Первый раз в жизни сама приобрела билет на поезд. Помню, что кассир по ошибке дала мне сдачу на четырнадцать рублей больше. По дороге домой я несколько раз пересчитала деньги. Когда ошибка подтвердилась, с полпути вернулась и отдала лишнее. Кассирша посмотрела на меня непонимающим взглядом, но деньги взяла. Я летела домой на крыльях мечты и была уверена, что поездка удастся, так как я знала примету: если совершишь хорошее дело, то тебе это вернётся троекратным добром.

Мама, большая мастерица в швейном деле, нашила мне в дорогу всё необходимое: платья, сарафанчики, блузочки, косыночки. Таким богатством я никогда не обладала. До сих пор помню фасоны платьев, и её, милую, вечерами творящую чудеса. Родители волновались, потому что мы жили в Новокузнецке Кемеровской области, и мне предстояла пересадка в городе Куйбышеве, на Волге.

Новое всегда пугает и напрягает, зовёт и притягивает неизведанным, и я смело пустилась в путь. Вагон был общий. Двое суток езды. На моё счастье, в купе оказалась пожилая женщина, которая помогала мне. Это было первое добро, которым вселенная ответила на моё открытое чувство любви к людям.

Попутчица угощала меня любимой варёной картошкой и приговаривала: «Чего стесняешься? Чай не объешь. Да, вот и хлебушка я на дорогу напекла». А хлеб был таким запашистым, пропечённым, с какими-то добавками зёрен, молотых орешков и ещё чего-то необыкновенно вкусного, что я не стала отказываться от угощения. Такой вкуснятины я никогда раньше не ела!

Женщина мне и рецепт поведала, который я по истечении времени напрочь забыла. Но, к удивлению, когда первый раз в Германии купила булку свежевыпеченного хлеба ржаного помола, почувствовала запах и вкус хлеба из страны юности.

А тогда мы с моей попутчицей ели жареную курицу, запивая её чаем из стаканов с чудесными подстаканниками, и на душе было светло и радостно. На полустанках я выпрыгивала из вагона то за водой, то за солёными огурчиками, яблоками и помидорами. Это была свобода полёта, которую я принимаю сейчас за подарок судьбы.

Поезд проследовал по территории уральских гор. Мы увидели табличку на столбе, разделяющем Азию и Европу. Я была горда, что мне довелось увидеть эту грань, этот рубеж. В ту поездку я испытала свободу от условностей, навязываемых школой, семьёй и обществом.

В то время я была стройной, но угловатой, рыжеволосой, к тому же близорукой девочкой, да ещё с комплексом неполноценности. Очки носить стеснялась, прятала без чехла в карман, боясь прозвища «очкастая». Часто разбивала стёкла и, плача от страха, что теперь не увижу с последней парты написанного на доске, жалела отца, понимая, что ему опять придётся ехать в город, искать мне нужные стёкла, оплачивать их. Я ещё не понимала цену денег, но знала, что радости это никому не доставит и что я не имею право делать кому-то больно. В эту поездку на родину отца даже стёкла в очках у меня целыми остались, и я это тоже посчитала чудом.