Александр Балыбердин - Былинки. Истории из жизни священника

В принципе, ничего необычного. Лестница как лестница. Только ступеньки очень маленькие, и ногу толком не поставишь. Да еще перила сырые, словно намыленные потными руками и потому скользкие. Держаться за них неудобно.

– Санька, как ты там? Лезешь? – кричит откуда-то сверху Мишка.

– Лезууууу, – кричу я, – и камнем срываюсь вниз, едва ли не самой верхней ступеньки. И тут же натыкаюсь на что-то большое и мягкое. Это Пашка, который поднимался следом за мной и теперь меня чуть-чуть притормозил. Чем, должно быть, спас мне жизнь, но полностью удержать от падения не смог. Поэтому, мгновение спустя, я ударяюсь о каменный пол, и проваливаюсь в кромешную темноту.

Сколько я был без сознания, не знаю. Только, когда очнулся, рядом никого не было. Ни взрослых, ни детей. Помню, я попробовал произнести «мама», но не смог. Захрипел и закашлялся. Повернувшись, я почувствовал, как левый бок пронзила резкая боль. Однако делать нечего – надо вставать и идти домой, где меня, наверное, уже потеряли. Благо, что идти недалеко, всего несколько кварталов.

Спустя четверть часа я уже стоял у двухэтажного деревянного дома на ул. Свободы, 52. Но открыть калитку не смог. Поскольку, едва брался за ручку, бок снова пронзала боль. К счастью, вскоре показался сосед.

– Не знаешь, как дверь открыть? Совсем городской стал, – резюмировал он и впустил меня во двор.

Я ничего не ответил. Лишь, молча, кивнул головой.

На следующий день мы снова носились с друзьями по городу, но на старую колокольню больше не лазили. Лишь 27 лет спустя, в 2003 году, уже будучи священником, я рискнул в нее заглянуть и сделать снимок на память о моем первом знакомстве с Церковью, войти в которую с «черного входа», «на спор» и «за компанию» мне не удалось. И правильно. Потому что так в церковь не ходят. Зато теперь я не понаслышке знаю, каково в такие минуты остаться одному, и никого за это не осуждаю.

Известно, что первые впечатления – самые сильные и запоминаются на всю жизнь. Поэтому, если вас крестили в детстве, скажите своим родителям «спасибо». Ведь это так здорово – познакомиться с церковью, когда ты маленький, все тебя любят, и голова еще не пухнет от бесконечных проблем и вопросов, ответы на которые люди, порой, ищут всю жизнь, но так и не могут найти.

Мне, в этом смысле, не так повезло. Я родился в 1967 году, когда еще были свежи воспоминания о хрущевских гонениях на Церковь. Папа работал директором дома культуры. Мама была врачом и происходила из «бывших», как тогда называли купцов, попов и кулаков, которых советское государство не жаловало. Семья была на виду, и крестить меня в детстве родители не решились.

Поэтому в школу я пошел некрещенным и долгое время не догадывался о том, что в г. Кирове, где к тому времени мы уже жили, есть действующий храм. Когда же я об этом узнал, оказалось, что в ту сторону нельзя не только ходить, но даже смотреть. Иначе придется выложить на стол свой комсомольский билет, аттестат и золотую медаль, которой у меня пока не было.

Однако оказалось, что свои планы на меня были не только у администрации школы, но также у Бога. Однако для того, чтобы Его план заработал, я должен был прийти в Его Церковь. Точнее, меня надо было туда привести. И вот как это произошло.

В первых числах августа 1983 года наш 9-а класс, с легкой руки родителей, отправился в круиз по реке Волге. На колесном (были такие!) теплоходе «Парижская коммуна» нам предстояло пройти от Горького, как тогда назывался Нижний Новгород, до Астрахани и обратно. Делая остановки во всех крупных городах, в том числе в Куйбышеве, ныне это Самара.

Помню, как в жаркий день, накупавшись до одурения в реке, мы отправились в город. Что было особенно ценно, без сопровождавших нас учителей и родителей, у которых, видимо, на этот день были свои планы. Неудивительно, что, первым делом, мы навестили ближайшее кафе, купив одну на всех кружку пива. После чего разбрелись по городу в поисках арбузов, которые в этих краях особенно велики и сладки.

Купив арбузы, я вышел из магазина и увидел перед собой церковь, большую и красивую. Это был Покровский собор, единственный на весь город действующий православный храм. Но тогда я этого не знал, и, просто, решил подойти поближе, а затем и вовсе переступил порог и вошел. Прямо так, с двумя авоськами в руках, в каждой из которых лежало по огромному арбузу.

Шла вечерняя служба. Церковь была полна, и люди по-прежнему продолжали приходить. Засмотревшись по сторонам, я не заметил как оказался посреди храма, в окружении людей. Неожиданно, как это обычно бывает в начале полиелея, из алтаря вышли священники и спустились с солеи в народ. Толпа сделала шаг назад, и я вместе с ней и так наступил кому-то на ногу.