Алексан Аракелян - Грузия – это праздник

Я не знал. Я знал, что такое тамада, но я не мог представить те краски, ту импровизацию, которую нельзя выучить, потому что она должна быть в твоей крови, и то наслаждение, которое мы получили за этим столом. Мне казалось, что показывают картины, и краски я уже стал видеть, о которых только знал, а они оживали здесь, за этим с столом, хотя зима еще не кончилась, и чувство холода мы могли забыть или выдавить из себя только чачей.

Мы заказали и оплатили вагоны, но корабль из Румынии не вышел, и у меня закончились деньги, но мне не хотелось уезжать из Грузии, и когда мне предложили заняться поставками авиакеросина в Армению, я согласился. У меня был друг, азербайджанец Фахраддин, его родственники работали на нефтедобыче и он мог поставить керосин. Я позвонил ему и мы договорились о встрече. Он приехал домой в Гянджу, чтобы жениться. Женился, и я предложил ему встретиться на Красном мосту, который азербайджанскую территорию соединял с грузинской, а в светлые времена здесь встречались и вели переговоры армяне, грузины и азербайджанцы о поставках продуктов и товаров, о которых правительство ничего не знало, или знало, но получало за это деньги, и потому здесь было много маленьких кафе, где совершались сделки и ели храмули – маленькую, но очень вкусную рыбешку, которая запекалась в тесте. Повара или буфетчики в этих кафе были главными лицами. Они, в основном, были громадные. Мой маленький и сухенький друг, который в те времена представлял мелкую элиту деловых людей и у него была «волга», что являлось весомым показателем принадлежности к классу, был одним из них и рассказал мне:

– Ты представляешь: лето, жара захожу в кафе. Буфетчик, в две тонны весом, положив усы на локоть, спит. Я стучу по прилавку и он медленно поднимает гриву. «Свежее мясо есть?» – спрашиваю я его. Он смотрит на меня еще не открывшимися от жары глазами и пальцем показывает на повара: «Деньги есть?» Я отвечаю: «А чего бы я зашел?» – «Хочешь, его, – показывает пальцем на повара, – зарежу».

Фахраддин был деревенский и он еще был боксером. Уехал в Россию давно, и гордился, что давал взятку Гдляну, еще когда тот занимался разоблачениями в Узбекистане. Он приехал во фраке, который ему подарили родители невесты, и в шерстяных носках, я сделал предположение, что фрак утащили из местного музея или московского крематория. Он не обиделся, жена была молодая и ему все нравилось.

Мы приехали с ним в Тбилиси и поехали на Тбилисскую Нефтебазу, чтобы договорится о складировании. Директор и его главный инженер, которым было лет под пятьдесят, очень хорошо встретили нас, они были очень вежливы, и когда мы что-то спрашивали, они, виновато улыбаясь, соглашались с нами. Мы поговорили об объемах, о возможностях. Цены их устраивали, нас тоже, но они попросили немного времени, чтобы представить программу своим замам. Мы ждали. Прошел час. Потом нас пригласили в комнату, зашли трое молодых, хорошо одетых, посмотрели на нас, сказали – нет, развернулись и ушли. Это были бывшие всадники или мхедриновцы, когда их расформировали, они создали корпус спасателей, но не знали, кого и от чего спасать. Джаба Иоселиани был писателем, но и вором в законе, не смею утверждать, но говорили так. Когда началась перестройка, а националистические идеи перехлестывали за край, он организовал корпус «Мхедриони». Для того, чтобы его финансировать, в каждое предприятие он отправил людей – комиссаров от имени республики, которые должны были курировать потоки денег и товаров, и сделал большой общак. Он привел к власти Э. Шеварднадзе, но хотел оставить за собой Грузию. Он должен был плохо кончить, потому что общак держать могла одна семья, и это был уже клан Э. Шеварднадзе. Тех, которые остались, было немного. Но армии уже не было, потому что все войны были ими проиграны.

Первую маленькую колонну с керосином в Армению согласились провести какие-то бригадиры от спасателей. Колонна выезжала ночью. Когда я спросил, почему ночью? – мне ответили, что редкие отряды спасателей, которые не подчиняются общему командованию, пушками обстреливают дорогу, поэтому лучше ехать ночью.

До армянской границы из Тбилиси было 70 км. Это была единственная артерия, по которой поступал основной поток товаров в Армению.

Дорога проходила через Марнеули. Основное большинство жителей города были азербайджанцы, и поэтому нужна была охрана и колонны шли с охраной. Это стоило дорого. Надо было платить всем службам, которые имели полномочия контроля. Когда была первая колонна, их еще было мало, потом, когда появилась видимость закона, их стало в несколько раз больше, и, наконец, с этим было покончено, когда всю поставку в Армению топлива взял под свой контроль клан Э. Шеварднадзе в лице его двоюродного брата Како Шеварднадзе. До этого было еще два года.