Пьер Прудон - Литературные майораты

Такъ какъ для поддержанія истины и справедливости въ высшей степени важно, чтобы общество поближе познакомилось съ этимъ вопросомъ, то я рѣшаюсь вкратцѣ изложить результатъ моихъ изслѣдованій о поземельной и литературной собственности.

Старые законники прямо говорили, что право собственности основывается на принципѣ завладѣнія и не принимали никакой другой гипотезы. Въ подпору къ праву завладѣнія принимали еще принципъ завоеванія, съ помощью котораго новый владѣлецъ становится на мѣсто прежняго, побѣжденнаго, вступаетъ въ его права. Въ то время, когда еще признавали права сильнаго, когда на завоеваніе, — естественное послѣдствіе каждой войны, смотрѣли какъ на нѣчто вполнѣ законное, подобное объясненіе права собственности было вполнѣ удовлетворительно. Явились Монтескье и Боссюэтъ и стали утверждать, что право собственности основывается исключительно на постановленіяхъ положительнаго законодательства. Въ наше время эта теорія оказалась несостоятельною и явились двѣ новыя. Одна кладетъ въ основаніе права собственности — трудъ; этой теоріи держится г. Тьеръ въ своемъ сочиненіи, « О собственности ». Другая, считая мнѣніе Тьера неблагонамѣреннымъ, полагаетъ, что истинное основаніе права собственности лежитъ въ индивидуализмѣ; что право собственности есть проявленіе человѣческаго Я. Къ числу представителей этой теоріи принадлежатъ гг. Кузенъ и Фр. Пасси. Нечего и прибавлять, что положенія этой теоріи кажутся пустыми и самонадѣянными въ глазахъ послѣдователей Боссюэта, Монтескье и г. Тьера. Они основательно спрашиваютъ: — почему же не всѣ люди собственники, если для установленія собственности нужны только воля, свобода, личность и человѣческое Я? —

Въ такомъ положеніи находился вопросъ, когда и я съ своей стороны взялся за его разрѣшеніе. Принявшись за разборъ и очистку всѣхъ этихъ теорій, я доказалъ, что всѣ онѣ одинаково ложны; я показалъ, что фактъ завладѣнія, самъ по себѣ, не можетъ породить никакого права; что авторитетъ законодателя заслуживаетъ всякаго уваженія и объ неповиновеніи законамъ не можетъ быть и рѣчи, но что въ настоящемъ случаѣ нужно осмыслить самый законъ, доискавшись до его мотивовъ, что трудъ — вещь священная, но что право, имъ порождаемое, не выходитъ изъ границъ простаго вознагражденія, по извѣстной экономической формулѣ: «услуга за услугу, продуктъ за продуктъ, цѣнность за цѣнность» и что трудъ никакимъ образомъ не можетъ сообщить человѣку званіе поземельнаго собственника; что человѣческое Я составляетъ только одинъ изъ элементовъ права собственности, для которой необходимо соединеніе двухъ моментовъ: вещи усвоиваемой, и лица, субъекта усвоивающаго, но что кромѣ того всетаки необходимо опредѣлить основанія и условія завладѣнія потому, что иначе всякій пролетарій явится къ вамъ и въ силу своего человѣческаго Я будетъ объяснять, что онъ также собственникъ.

Противъ мнѣнія гг. Кузена и Фр. Пасси, приписывающихъ такое огромное значеніе нашему Я возстаетъ само Евангеліе, которое осуждаетъ эгоистическія стремленія человѣка подъ именемъ грѣха — любостяжанія . Всякому извѣстно, что первобытная церковь отвергала институтъ права собственности; впослѣдствіи пришлось сдѣлать уступку, но строгость первоначальнаго принципа была удержана въ устройствѣ монастырей. Съ паденіемъ Западной Римской имперіи палъ и институтъ права собственности; на развалинахъ его подъ вліяніемъ церкви и германскаго духа возникла феодальная система, окончательно разрушенная только въ 1789 году.

Положивъ конецъ феодализму, революція, съ нѣкоторыми лишь ограниченіями, возстановила римскій институтъ права собственности, не подыскавъ, однако, философскаго ему объясненія. Текстъ закона передъ нами, а мотивовъ не видно. Но такъ какъ въ томъ періодѣ, который начался съ революціи, могутъ быть терпимы только раціональныя учрежденія, то праву собственности грозитъ теперь такая же опасность, какъ и въ первыя времена христіанства. Неужели праву собственности суждено испытать катастрофу, неужели и мы возстанемъ противъ него вмѣстѣ съ примитивною церковью? Такой вопросъ задаютъ себѣ всѣ слѣдящіе за ходомъ событій и видящіе ретроградный поворотъ дѣлъ. Многіе изъ отрицающихъ принципъ права собственности не сознаются въ этомъ, а многіе и сами того не сознаютъ. Я укажу напр. на слѣпыхъ защитниковъ централизаціи, на барышничающій сенъ-симонизмъ, вооружающійся противъ семьи и противъ свободы, на церковь, хлопочущую о возстановленіи погибшихъ монастырей и о возвращеніи утраченныхъ земель, на демократовъ, преклоняющихся передъ абсолютизмомъ, бредящихъ о какомъ-то единствѣ и приходящихъ въ негодованіе при одномъ имени федерализма.