Пьер Прудон - Литературные майораты

Все это неизбѣжно влечотъ за собою такой ущербъ, который сначала не замѣчается, но современемъ непремѣнно проявится въ дороговизнѣ продуктовъ и во всеобщемъ обѣдненіи. Это все равно, что если бы каждое изъ лицъ, участвующихъ въ производствѣ и обмѣнѣ продуктовъ, каждый работникъ или работница, каждый прикащикъ, каждый чиновникъ и т. д. ежедневно кралъ бы у общества цѣнность, равняющуюся стоимости четверти рабочаго часа. Предположимъ, что эта четверть часа стоитъ 10 сантимовъ, а производителей во Франціи 25,000,000 въ такомъ случаѣ годовая убыль будетъ равняться 912,000,500 франкамъ. Одно это обстоятельство могло бы служить объясненіемъ стѣснительнаго положенія страны. Замѣтьте притомъ, что скряжничая въ дѣлѣ труда, мы съ другой стороны, не жалѣемъ расходовъ на предметы роскоши; мы именно потому-то и дѣлаемся разсчотливы и скупы, что потребности наши разрослись. Такимъ образомъ, вдаваясь въ роскошь, мы мало-по-малу впадаемъ въ безнравственность и незамѣтно приближаемся къ нищетѣ.

Литература и искусство должны бы стараться поддерживать и развивать добрые старые обычаи, содѣйствовать созрѣванію и развитію этого драгоцѣннаго сѣмени, кроющагося въ сердцахъ людей. Въ этомъ случаѣ голосъ писателя или артиста имѣлъ бы авторитетъ, такъ какъ произведенія этихъ людей непродажны и потому имъ всего приличнѣе проповѣдывать умѣренность и безкорыстіе. Сами подавая примѣръ самопожертвованія они были бы истинными апостолами общественной благотворительности. Но писатели пойдутъ совершенно инымъ путемъ когда законъ освятитъ принципъ литературной собственности, который поведетъ къ совершенному уничтоженію благороднаго и великодушнаго элемента въ общественныхъ отношеніяхъ.

Слишкомъ много думая о своемъ талантѣ, соразмѣряя количество требуемаго вознагражденія съ тѣмъ чрезмѣрно-высокимъ понятіемъ, которое сами они имѣютъ о своихъ произведеніяхъ, литераторы и художники только о томъ и мечтаютъ, чтобы быстро нажить себѣ состояніе. Такъ какъ и общество того же мнѣнія, то у насъ вмѣсто литературы является промышленность, удовлетворяющая нашему стремленію къ роскоши и способствующая развращенію общества.

Журналисту платятъ со строки, переводчику съ листа, за фельетонъ платятъ отъ 20 до 500 франковъ. Одинъ изъ моихъ пріятелей упрекалъ Нодье въ томъ, что онъ испещряетъ нарѣчіями свой растянутый и тяжолый слогъ; на это Нодье отвѣчалъ, что слово, состоящее изъ восьми слоговъ, можетъ составить строку, а строка стоитъ франкъ.

Издатели умѣютъ растягивать строки, увеличивать шрифты и такимъ образомъ по произволу умножать число листовъ и томовъ. Цѣна книги въ настоящее время опредѣляется уже не количествомъ издержекъ на изданіе съ присовокупленіемъ того вознагражденія, которое слѣдуетъ автору, но соразмѣряется съ степенью извѣстности сочиненія, со внѣшнимъ видомъ и вѣсомъ книги. Соблюдая уваженіе къ мыслямъ автора и заботясь о карманахъ подписчиковъ издатель «Исторіи консульства и имперіи». (Histoire du Consulat et de l'Empire) назначилъ 2 франка за большой томъ въ 600 и даже въ 900 страницъ. Спекуляторъ, издавшій «Несчастныхъ» (Les Misérables), растянулъ на 10 томовъ и продаетъ за 60 франковъ романъ, который легко умѣстился бы въ 4 томахъ и могъ бы стоить 12 франковъ. Изъ этого простаго сближенія можно ясно видѣть, какъ дѣйствуютъ честные люди и какъ поступаютъ барышники.

Въ настоящее время жалуются на то, что вся образованная молодежь ищетъ блистательной карьеры, что она никакъ не берется за ручной трудъ, что вслѣдствіе этого общественному порядку и добрымъ нравамъ грозитъ сильная опасность. Думали свалить всю вину на Грековъ и Римлянъ, но это совершенно нелѣпо. Виноватъ во всемъ этомъ не Виргилій, не Цицеронъ, не Демосѳенъ, а тотъ промышленный духъ литературы, развитію котораго думаютъ положить предѣлъ установленіемъ безсрочной монополіи. Между тѣмъ какъ серьозныхъ сочиненій появляется все меньше и меньше, а произведеній литературно-промышленныхъ — гибель, литературный міръ переполненъ талантами совершенно новаго рода. Въ наше время рѣдко пишутъ по вдохновенію; писатель, у котораго встрѣчаются оригинальныя мысли, облекаемыя въ оригинальныя же формы, можетъ считаться фениксомъ; за то мы отлично умѣемъ прикрывать пустоту содержанія формами, заимствованными у великихъ мастеровъ, скопированными съ знаменитыхъ оригиналовъ. Все у насъ продажно, изъ всего мы умѣемъ сдѣлать ремесло. Мы стоимъ ниже бродягъ, — мы впали въ проституцію и трудно рѣшить, можно ли поставить толпу нашихъ голодныхъ литераторовъ выше тѣхъ несчастныхъ танцовщицъ, которымъ директора театровъ платятъ по 2 франка за вечеръ или даже и ничего не платятъ, такъ какъ онѣ довольны и тѣмъ, что имѣютъ случай показать публикѣ свои прелести: эти несчастныя женщины торгуютъ своимъ тѣломъ, но по крайней мѣрѣ не искусствомъ. Онѣ по крайней мѣрѣ могутъ сказать съ Лукреціей: Corpus tantum violatum, animus insons .