Александр Талал - Миф и жизнь в кино - Смыслы и инструменты драматургического языка

Но все это – уже впитавшиеся в культуру жанра коды. А вот что было проделано не так давно в оригинальном фильме ужасов «Оно следует за тобой». Человека преследует нечто – то ли зомби, то ли призрак, но в любом случае невидимое для всех, кроме него. Преследует небыстро, но неумолимо. Если уехать куда-нибудь в другой город, то какое-то время можно жить спокойно. Но рано или поздно оно до тебя доберется. И самое интересное: это нечто начнет преследовать каждого следующего человека, у которого был секс с изначально преследуемым героем. Хоррор-монстр как венерическое заболевание! Страх сверхъестественный накладывается на бытовой страх перед постыдными, порочными недугами, иногда чреватыми уродливой смертью.

Сюда же относятся всевозможные «небесные канцелярии», созданные по принципу загробный мир как бюрократическая иерархия . Инопланетный монстр в «Чужих» как кошмарное дитя в чреве, зачатое насильственным путем и насильственным образом появляющееся на свет, разрывая «родителя». Мир как психбольница в «Полете над гнездом кукушки». Примеров масса.

На этом же феномене могут строиться образы визуального ряда. Знаменитая заставка «Декстера» сделана полностью по этой концепции: обнаружение мифического в жизненном. Сюжет заставки: обычное утро серийного убийцы. Бытовые действия, рутина, изображены как намек на страшное: кетчуп на омлете похож на брызги крови; завязывание шнурков на ботинках выглядит как удушение; белая футболка, через которую проступает лицо Декстера, напоминает то ли саван покойника, то ли пакет, надеваемый на голову жертвы.

Напоследок такая простая и элегантная модель, как жизненный путь человека в форме времен года в шедевре Ким Ки Дука «Весна, осень, лето, зима… и снова весна». Ничего нового здесь нет, но именно это ясное сравнение позволяет заглянуть за рамки буквальной человеческой жизни в вечное и мудрое, исследовать жизнеутверждающую цикличность бытия, убедиться, что зимой мир замирает лишь на время, даже если для главного героя эта зима означает многолетний тюремный срок (что в другом сюжете могло бы быть конечной трагической точкой). Любители кино часто склоняются к поиску глубоко спрятанных смыслов, разгадыванию более сложных головоломок-отсылок, таких как значения животных, изображенных в фильме, в корейском фольклоре или теории о том, что женщиной с покрытым лицом был сам Будда. Несомненно, важное и увлекательное занятие. Но если все смыслы лежат так глубоко и не просачиваются в фактуру, в структуру, в настроение и считываемые образы фильма, не руководят событиями сюжета, то картина может и не воодушевить зрителя на поиск «пасхальных яиц».

В заключение – несколько коротких разборов известных фильмов сквозь призму мифа и жизни.

Фильм о судьбе человека (жизненное), но человека незаурядного (мифическое): богатый затворник, таинственная фигура, история успеха, внутри которой опять жизненное – герой несчастен, заплатил высокую цену за богатство и известность.

Жизненное: многоперсонажность, множественность точек зрения, направленных на рассмотрение одной и той же фигуры с разных сторон. Все они – ненадежные рассказчики. Структура фрагментированная. Большое количество оппонентов; ни один не является «злодеем». Жанр драмы.

Мифическое: повод рассказать историю. На смертном одре Кейн произносит загадочное слово, и журналист начинает расследование, чтобы разобраться в тайне личности (детективный жанровый движок!). Эта предпосылка структурно скрепляет смысловую модель фильма. Но ставки невысоки (жизненное): от того, узнает ли журналист истину, не зависит ничья жизнь, ничья свобода или счастье. Нас просто волнует сама загадка. От этого зависит, каким человеком был Кейн, – вопрос, начинающий нас интересовать по мере знакомства с героем.

Жизненное: журналист так и не узнаёт истины, запутывается, загадка не разгадана. Жизнь человека так и не сложилась в Смысл, в Фигуру, не получила Ответов (для него, журналиста).

Мифическое: но зрителю всемогущая, вездесущая кинокамера (еще более вездесущая и уж точно более объективная, чем дюжина точек зрения людей, знавших Кейна) все же открывает тайну. Для зрителя есть разгадка и поставлена завершающая точка этой модели. Смысл случился. В Кейне есть человеческое: его душа ностальгирует по беззаботным дням детства, оплакивает потерянный рай. Столько событий взрослой жизни, столько возможных ключей к его таинственной фигуре – а он все тянется к этому теплому уголку в своем сердце. И именно благодаря этому становится возможным высказывание фильма о том, что познать человека невозможно (жизненное).