Владимир Мацкевич - Отвечая за себя

Вот это нужно знать и помнить, усвоив концепт и идею Учредительного собрания.

Это ЗНАНИЕ и есть то главное, что содержится в идее Учредительного собрания, даже если оно никогда не будет созвано.

Я оставляю надежду, что когда-нибудь, в обозримой перспективе, это станет возможным, но в сегодняшней ситуации — это утопия.

Я знаю, что я делаю. Спасибо всем, кто открывает на реальность мои открытые глаза, учит уму-разуму и логике.

Поэтому напомню лозунг 1968 года:

«Будьте реалистами — требуйте невозможного!»

И да здравствует Учредительное собрание!

Самые разные люди убеждают меня, что не надо бояться аншлюса.

Ориентированные на Россию убеждают, что России это просто не надо.

Националисты убеждают, что Россия настолько слаба, что не потянет.

Индифферентные просто говорят, чтобы не дёргался и берёг нервы.

Да, я тоже не вижу в России силы поглотить Беларусь.

Да, я тоже знаю, что объективно России это не нужно.

Но это нужно Путину и некоторым реваншистским силам в его окружении.

И путинская Россия уже столько глупостей наделала, что надеяться на здравый смысл в её политике сейчас не приходится.

Я очень хорошо знаю все аргументы за и против аншлюса, поэтому исхожу исключительно из женской логики:

Аншлюс либо будет, либо не будет, 50% на 50%.

А поскольку цена такого сценария очень высока, то я не могу игнорировать вероятность в 50%. И в 10% не могу, даже в 2% не могу.

Меня очень беспокоит молчание: «О сути предложений Медведев не сказал ни слова. Официальный Минск также не комментирует полученные предложения».

Не к добру это!

И не волнуйтесь за мои нервы.

Волноваться нужно за страну.

Закончить текст труднее, чем начать. У меня накопилось много незаконченных текстов. О некоторых из них я ещё думаю, надеюсь закончить. Есть статьи, которые уже опубликованы в незаконченном виде, и непонятно, есть ли смысл их заканчивать. Например, большая статья «Москва должна быть разрушена». Я её начал и не закончил в 1998 году. Это текст про русский империализм и беларусскую независимость, я его писал в эпоху Ельцина, тогда мои размышления многим казались неправдоподобными и надуманными. В первые годы Путина уважаемые мною люди, прочтя этот текст, говорили, что теперь они играют совсем в другие игры. В последующие годы основная идея текста стала общим достоянием. Поэтому та статья представляет теперь только исторический интерес.

Но некоторые тексты я всё же мечтаю закончить. Хотя и понимаю, как это трудно. Ведь в текстах я размышляю. Размышление над большими вопросами может длиться очень долго. И нет никакой уверенности, что действительное размышление может привести к удовлетворительному понятному результату. Серьёзное размышление порождает больше вопросов, чем даёт ответов. Появившиеся вопросы в свою очередь начинают требовать ответов, приходится отвлекаться на размышление о них, и это уводит в сторону. И однажды начатый текст разветвляется в сеть, становится садом расходящихся тропок.

25 лет назад я написал и опубликовал частями и полностью «Беларусь вопреки очевидности». Там Беларусь формулировалась как философская и методологическая проблема. В определённом смысле все мои последующие статьи, книги, лекции, интервью, телепередачи — это продолжение идей и тем, заданных в той книге.

«Беларусь вопреки очевидности», известная ещё по подзаголовку одного из разделов «Думать Беларусь», поднимающая философскую и методологическую проблему, — эта книга не закончена принципиально. Она формулировала проблемы, на работу с которыми требовались годы исследований, аналитики, проектирования, проигрывания и много другого. Причём нужны были годы не только моей собственной работы, но работы большого коллектива людей. И такие коллективы были.

Люди приходили и уходили, состав менялся. А я продолжал размышлять, исследовать, анализировать, проектировать и реализовывать идеи, заложенные тогда, 25 лет назад.

Такая работа предполагает длительность и интенсивность, систематичность и преемственность. И вот уже четверть века я живу в ритме еженедельного семинара.

Каждый четверг, в любую погоду, невзирая на кризисы, социальные потрясения, праздники, торжества и аресты, мы собираемся на методологический семинар. Были годы, когда четверговый семинар собирал десятки участников. Были периоды, когда состав сокращался до четырёх-пяти человек, из которых только двое-трое могли делать доклады и сообщения. Когда эти самые упорные мыслители исчерпывали свой наличный потенциал, безумно уставали, мы делали перерыв на месяц-другой.