Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Итак, Памир совершенно не похож на Таджикистан — да и вообще страну с мусульманской культурой. Местные мазары (могилы мусульманских святых) поразительно напоминают буддийские сакральные монументы.

Есть тут и древние буддийские ступы. И это неудивительно: ведь Памир непосредственно граничит с индийскими Гималаями. Согласно одной из версий название «Памир» истолковывается как подножье Митры (ведического и индоиранского божества).

Дома исмаилитов тоже разительно отличаются от таджикских. Жилище должно быть моделью вселенной в миниатюре. Обязательный архитектурный элемент — пять столбов. Они названы именами пяти святых: Мухаммеда, Али, Фатимы, Хасана и Хусейна.

Духовный лидер исмаилитов, «наместник Бога на земле» Ага-хан IV проживает в Европе и считается одним из богатейших людей планеты. Выпускник Гарварда, он сегодня пытается объединить своих единоверцев в «единый духовный имамат».

Лидер исмаилитов не только помогает им получить образование (он создал университет в столице таджикского Памира, городе Хороге), но и оказывает им весьма значительную финансовую поддержку.

Ага-хан дважды — в 1995 и 1998 годах — посещал Горно-Бадахшанскую автономную область на Памире. Благодаря соглашениям, достигнутым с руководством Таджикистана, в Горный Бадахшан потекла обильная гуманитарная помощь. Можно без преувеличения сказать, что ныне именно дотации Ага-хана составляют основу экономики таджикского Памира. Сегодня в Таджикистане шутят, что Горный Бадахшан превратился в «маленькую империю Ага-хана».

Увы, к сожалению, у памирцев есть и другой, менее праведный, источник дохода. Таджикский и афганский Памир разделяет река Пяндж. С таджикского Памира как на ладони видны афганские кишлаки, и с гражданами соседнего государства можно перекрикиваться под шум горной реки. Граница здесь практически прозрачна, чем и пользуются контрабандисты. Основной товар из Афганистана — это, понятно, наркотики, главным образом опиум.

В качестве плавсредства контрабандисты используют обычную автомобильную камеру, к которой пришивают дно. Гребут деревянными лопатами. Нелегальные переправы действуют практически в каждом пограничном кишлаке.

Возможно, именно близостью Афганистана объясняется почти феноменальная любовь памирцев к России. Здесь любят подчеркивать, что Памир присоединился к России добровольно, чтобы русские защищали местных жителей от набегов афганцев.

О советской эпохе, когда регион жил на дотациях центра, вспоминают как о золотом веке. Бадахшанцы очень любили учиться, и по доле населения с высшим образованием Памир занимал первое место в СССР.

Но сегодня уже не до учебы. Ведь не будешь же жить лишь на подачки Ага-хана. Заниматься же контрабандой наркотиков, к счастью, соглашаются далеко не все. Поэтому очень многие отправляются на заработки в Россию.

Неудивительно, что к властям Таджикистана здесь относятся не слишком тепло и отнюдь не рады, что оказались гражданами нового независимого государства. Таджиками бадахшанцы себя не считают и прекрасно помнят, как во время гражданской войны таджики (точнее, власти республики) устроили блокаду региона. Тогда, если бы не тот же Ага-хан, памирцы попросту умерли бы с голоду. Здесь любят помечтать на тему «вот если бы Россия нас взяла к себе», хотя и понимают, что это нереально.

Однако даже сегодня благодаря советскому наследию таджикские памирцы все же живут гораздо лучше, чем их афганские соплеменники. На афганском берегу, за исключением одного разбитого шоссе, соединяющего регион со столицей, автомобильных дорог нет и в помине. Кишлаки связаны между собой горными тропами и оврингами — искусственно созданными «балконами» на отвесных скалах над реками. Чтобы добраться до автомобильной дороги, приходится предпринять длительное путешествие: пешком, на лошади или осле.

Дома отапливаются по-черному: дым костра уходит через отверстие в потолке жилища. Электричество и телевидение отсутствуют в принципе. Не редкость, когда в семье лишь одна пара обуви на всю детвору. Не в диковину и элементарный голод. Часто единственная пища в семьях афганских памирцев — тутовник.