Милтон Бирден - Главный противник. Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ

Но мы попытались дать международной читательской аудитории по возможности четкую картину событий, связанных с наиболее сенсационными разведывательными операциями той эры. Думаем, что именно русскому и американскому читателям будет особенно полезно понять не только природу поединка между КГБ и ЦРУ, длившегося полвека, но и мотивы основных игроков с той и другой стороны, потому что именно эти люди, представлявшие две сверхдержавы, были непосредственными участниками смертельной схватки, которой посвящена эта книга. Мы благодарим их за то, что они позволили нам рассказать их историю.

Теперь мы стоим перед новыми вызовами и уже прошли немалый путь, превращаясь из противников в сотрудничающих коллег. Начало этого процесса ознаменовалось примечательным тостом, предложенным генералом КГБ Юлием Кобяковым во время официальной встречи представителей спецслужб двух стран в Москве. Он сказал: «За мужчин и женщин нашей профессии, разведчиков и контрразведчиков, за тех, кто работает в поле, служит своему делу, хочется верить, профессионально и ответственно, и да поможет им Бог».

Сегодня такие чувства владеют нами более, чем когда-либо.

Милтон Бирден

Джеймс Райзен

Вашингтон, Округ Колумбия, США

Апрель 2004 года

Бэртон Гербер [1] Бэртон Гербер — руководитель московской резидентуры ЦРУ в 1980–1982 годах. — Прим. пер. решил, что больше он ничего не может добавить. Он был уверен, что операция спланирована безупречно, как постановка хорошего балетмейстера. Сегодняшняя операция готовилась в условиях железной дисциплины, и он лично утвердил каждую деталь, каждый жест. Теперь, когда маршрут был выбран, он мог закрыть глаза и мысленно представить каждый перекресток.

Гербер знал Москву лучше любого американца и, находясь на другом конце света, в штаб-квартире ЦРУ, лично утверждал каждый поворот на проверочном маршруте оперативного работника от центра Москвы до ее унылых окраин. Он каждый вечер вместе с женой Розали посещал малоизвестные кинотеатры в отдаленных частях города, где редко бывали иностранцы. Гербер хорошо использовал свое знание русского языка и репутацию любителя кино. Считал, что хороший оперработник должен знать город, в котором работает.

Находясь в своем кабинете в Лэнгли, Гербер утвердил сценарий беседы, которая должна была состояться в конце проверочного маршрута. Десятиминутная встреча, являвшаяся единственной целью операции, должна была произойти в глубине жилого квартала сталинской застройки на Кастанаевской улице. Гербер также требовал, чтобы перед боевым выходом каждая операция тщательно репетировалась в тесном помещении резидентуры ЦРУ на пятом этаже посольства США в Москве [2] По данным бывшего руководителя Первого (американского) отдела Второго главного управления КГБ (контрразведка) генерал-майора Р.С. Красильникова, резидентура ЦРУ располагалась на седьмом этаже здания американского посольства на ул. Чайковского. См.: Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. — Прим. пер. .

Выходец со Среднего Запада, невероятно тощий, настоящий иезуит во всем, что касалось работы, Гербер был одним из самых требовательных разведчиков, которых ЦРУ когда-либо направляло на борьбу против своего главного противника — КГБ. На протяжении последнего года Гербер возглавлял в ЦРУ Советский/ Восточноевропейский отдел [3] Таково полное название отдала. В дальнейшем, кроме тех случаев, когда необходимо указать его полное наименование, он будет называться «советским отделом». — Прим. пер. , и он добился результатов. Его неослабное внимание к деталям шпионского ремесла и нетерпимость к тем, кто не удовлетворял его требованиям, стали легендарными. Некоторые сотрудники считали его доносчиком, который «закладывал» своих подчиненных, но большинство уважало его за целеустремленность, преданность работе и, в старомодном понимании, своему долгу. Гербер был сложным человеком, вызывавшим противоречивые эмоции у тех, кто с ним работал. Ветераны советского отдела изучали его с таким же вниманием, с каким они изучали кремлевских лидеров. А как они должны были относиться к человеку, главным хобби которого было исследование проблем охраны поголовья диких волков, их кормления, ухода и т. п.?

В действительности Гербер был высокодуховным человеком, ревностным католиком, глубоко осознававшим свой моральный долг перед теми агентами из числа советских граждан, с которыми он и его сотрудники работали. Посещая церковь, он зажигал свечу по каждому из его агентов, выявленному и арестованному КГБ. Три года назад он возвратился из Москвы, где занимал пост резидента ЦРУ, и лучше, чем кто-либо другой в штаб-квартире ЦРУ, понимал опасности, связанные с проведением оперативной работы в странах советского блока. Он считал, что американские разведчики просто обязаны работать на высочайшем уровне, и если он повышал голос на тех, кто не отвечал этому стандарту, то это надо было воспринимать как должное. В шифропереписке между Москвой и Лэнгли часто велись ожесточенные споры между Гербером и резидентом Мюратом Натырбовым [4] Натырбов (Натирбофф) Мюрат — руководитель московской резидентуры ЦРУ в 1984–1986 годах. — Прим. пер. относительно мельчайших деталей операций. В советском отделе поговаривали, что в Москве Натырбов не на своем месте, и было очевидно, что Гербер просто не верил в его способность сделать что-то как следует. Он, похоже, считал, что должен лично руководить операциями в Москве, и прорабатывал их столь тщательно, что некоторым казалось, что он никогда из Москвы и не уезжал.