Владимир Жуков - Сквозь пламя сражений

–Ни за что, как же без нее? – отвечает она. Оно и понятно, ведь медсестра без санитарной сумки – что десантник без оружия. Подплыла к ней, стянула с ее плеча сумку, нагрузила на себя. И так с двумя сумками, помогая ей, выбрались на берег.

Спасло и то, что на пути встречались отмели, на которых мы могли немного отдохнуть, перевести дух. А вот во время высадки десанта эти отмели, а затем и глубины вблизи берега сыграли коварную роль, стоили жизни нашим воинам. Ведь не все десантники, тем более неся на себе оружие, умели плавать. А тут еще шквальный огонь противника. Для тысяч воинов Керченский пролив стал братской могилой. Однако Эльтиген, справедливо нареченный Огненной землей, мы взяли. Более чем за месяц десантной операции вместе с Гавриловой вынесли с передовой и отправили на таманский берег тысячу раненых воинов.

Несмотря на преклонный возраст, Александра Григорьевна сохранила в памяти многие эпизоды той суровой и героической эпохи. О ней напоминают выцветшие, пожелтевшие фотографии и письма. Уже в послевоенное время Шурочку разыскали спасенные ею воины. Александра Григорьевна показывает несколько снимков.

На обороте одного из них читаю: «Дорогой сестре милосердия Эльтигена Александре Григорьевне в день 45-летия морского десанта. С глубоким уважением и признательностью за все, что сделано вами для нас. Целую ваши милосердные руки, обнимаю. Ваш Фархад Джалилов, бывший разведчик. 26.XI.1988 г.».

– Фархад, по национальности турок, первым с группой разведчиков, еще до высадки десанта, проник на Эльтиген, чтобы собрать разведданные в тылу врага. Передавал их нашему командованию, – пояснила Александра Григорьевна. – В сражении он потерял правую руку, получил еще одно тяжелое ранение. Я на себе вынесла его с поля боя, спасла от смерти.

Александра Григорьевна показывает следующую фотографию – майора-пехотинца и продолжает: «А вот другой случай. Когда десантная операция была на исходе, майора С. А. Бибикова тяжело ранили. Спасти его можно было только в госпитале. Я, сделав перевязку, ломала голову над тем, как отправить его на Большую землю. И вот днем, не приставая к берегу, подошел наш торпедный катер. Командиру десантников был передан секретный пакет с приказом. На мою просьбу взять на борт раненого офицера капитан катера ответил: «Раненых не берем». Но я, идя по пояс в воде, потащила Бибикова к борту катера, и матросы взяли его с собой. Его жизнь была спасена».

Об этом эпизоде напоминает запись на фото: «Нашей болевой (именно болевой) сестричке А. Г. Меркуловой, которая 4.XII. 1943 г. отправила меня на торпедном катере, на долгую память. Бибиков С. А. Симферополь, ул. Большевистская, 7/10, кв. 50».

– Жив ли он сейчас? Не знаю,– признается Александра Григорьевна. – Давно не было весточки.

Я беру в руки еще одно фото, на котором изображен мужчина в штатском костюме со звездой Героя Советского Союза на груди.

–Это Анатолий Емельяненко, отважный командир мотобота № 20, на котором мы служили с Гавриловой, – с гордостью говорит Александра Григорьевна. – В послевоенные годы жил в Ялте. До самых последних дней нас связывала с ним крепкая дружба. Однажды я получила срочную телеграмму от его сестры Любы. Она передала просьбу брата, прикованного к постели: «Пусть Шурочка приедет, хочу ее повидать». Шурочка приехала, еще застала его живым. Слабеющей рукой ветеран написал на фото: «Александре от Анатолия. Прошу, помни меня».

–Александра Григорьевна, вы же еще награждены медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны. За какие ратные дела? – интересуюсь я.

–Орденом наградили уже после войны, а вот медаль «За отвагу» – для меня самая дорогая награда, – признается женщина. – Я ее получила по приказу командующего Черноморским флотом № 85/с от 20 июля сорок четвертого года. Вместе с Гавриловой мы на самоходной барже переправляли раненых. Нас обстреляли с БДБ. В пробоину хлынула вода. Нелли растерялась, не зная, что делать, схватила солдатский котелок, чтобы вычерпывать быстро прибывавшую воду. И тогда я своим телом закрыла пробоину. С трудом удерживая баржу на плаву, добрались до берега, но раненых спасли.

В жизни Александры Григорьевны немало и других героических поступков, которых бы с лихвой хватило для большой повести. Война для медсестры закончилась лишь 30 января 1946 года, так как с Черноморского флота воинский долг позвал на Тихоокеанский, в бухту Витязь. Здесь, будучи медсестрой на крейсере «Боровский», во время сражений с милитаристской Японией Меркулова познакомилась с Александром Чередниченко, служившим сигнальщиком на этом же крейсере и награжденным медалью «За боевые заслуги». После окончания войны поженились, он увез молодую жену на Донбасс. А в 1953 году по настоянию Шуры супруги переехали в Керчь.