Дмитрий Пучков - Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией

Шоу-цивилизация не гарантирует адекватного восприятия эфирного телепродукта аудиторией. Более того, совокупный инструментарий — визуальный, вербальный, драматургический — в политическом шоу-бизнесе направлен на смещение восприятия конкретной «картинки» в заданном ее творцом направлении. Система неопровержимых доказательств, фактов, свидетельств с опорой на документы, чья аутентичность не вызывает сомнений, — все это противопоказано креативной моде, каковая находит воплощение в фейковой журналистике и шире — в иных проявлениях шоу-цивилизации.

Если Маршалл Маклюэн в досетевую эпоху пытался установить прямую связь между содержанием сообщения (информацией) и технологической формой, в которой оно доходило до рецепиента (The medium is the message), то в условиях шоу-цивилизации определяющее значение имеет не сообщение и даже не тип СМИ и его технологические возможности и технические характеристики, а тот вид, если угодно образ, информации, который с помощью имеющихся возможностей формируется в эфире, на портале или на газетной (журнальной) полосе. Обостряя определение, можно утверждать: аудитории транслируют не объективные сведения или данные о каком-либо факте, случае, событии, а целенаправленно формируют ОБРАЗ факта, случая, события. Эмпирическая действительность в исполнении СМИ преобразуется в медийную реальность. Последняя и есть сама по себе реальность интерпретации эмпирики. Вспомним Фридриха Ницше, который более столетия назад позволял себе утверждать критический взгляд на соответствие реальности и той деятельности, которой опосредованно занимались в его эпоху все средства массовой коммуникации. Формулу его скепсиса мы уже приводили: «Факты не существует, есть только интерпретации».

Проведенный анализ нескольких ярких летальных эксцессов недавнего времени, ставших медиасобытиями в различных видах и типах СМИ, подтверждает нашу гипотезу о том, что подобные события используются исключительно как аттрактивные и доминантные с целью манипулятивного воздействия на аудиторию. При этом нужен скрупулезный и глубокий анализ медийного контента, чтобы отделить информацию от интерпретации — и ту, в свою очередь, от имитации.

Цель воздействия такой организации контентного воздействия на аудиторию, на наш взгляд, прагматична и очевидна — привлечение зрителей, слушателей, читателей. Однако стоит констатировать фактическое игнорирование в подобных случаях рядом СМИ и журналистов общечеловеческих и профессиональных этических норм.

Подлинный «пир эмпирики» в исследованной нами проблематике обнаружился в отечественном медиапространстве в связи с иными информационными трендами — историей и спортивной, а также околоспортивной темой. Они и станут объектом нашего внимания в следующих главах книги.

2017 год был во многом знаменательным для взаимоотношений медиакультуры и истории, ибо это год 100-летия Великой русской революции [83] Именно так мы будем называть совокупность событий, произошедших в России в 1917 году, которые в прежней, советской историографии было принято определять схемой «от Февраля к Октябрю». В современных научных кругах есть разные номинации данного исторического процесса. Они достаточно противоречивы и дискуссионны, в ряде случаев провокационны. Принимая за основу анализа упомянутый выше термин, мы подчеркиваем особый характер произошедших в стране радикальных перемен, с одной стороны, и соглашаемся интерпретировать их последовательность как единый процесс – с другой. . Предполагалось, что в отечественном медийном пространстве данная тема получит соответствующее развитие и будет презентована разными проектами, в которых интерпретируются ключевые сюжеты и события вековой давности. Некоторые опасения внушал имеющийся опыт медийного и экранного освоения историко-юбилейных дат — 200-летия Отечественной войны 1812 года и 100-летия начала Первой мировой. Мы частично проанализировали издержки и особенности данной тематики в электронных СМИ на предмет манипуляционных технологий и приемов, которые удалось выявить и о которых мы рассказали на предыдущих страницах книги.

И все же, с учетом имеющихся традиций визуальной разработки тренда Октябрь-1917, можно было ждать более пристального интереса, чем произошло в реальной практике телевидения и кинематографа. Ретроспективно можно определить случившееся как очередной этап фейковой визуализации отечественной истории. Он коснулся не только событий, но и конкретных исторических личностей. Фактически в 2017 году мы получили совокупный медийный образ важнейшего события, перевернувшего ход истории в XX веке, а заодно и мифологизацию биографий некоторых причастных к нему персон.