Евдокия Шереметьева - Здесь люди. Дневник

– Поехали.

И вот мы собираем пакеты с проднаборами. Каждый пакет килограммов 12 – молочка, макароны, курица, масло, мыло и т. п.

И едем в никуда.

Обычно ищем сельсовет, поселковую или городскую администрацию – спрашиваем на улице прямо у людей.

Потом заходим внутрь и ищем человека, который может нам дать списки тех, кому нужно помочь. Всегда идут навстречу. Куда бы мы ни ездили. Георгиевка, Хрящеватое, Дебальцево, Чернухино…

Часто работники сами садятся с нами в бус и едут по домам. Скрывают лицо: «Потом будут всем рассказывать, что пиаримся на гуманитарке».

И вот после посещения хосписа в Горловке, на обратном пути, мы заезжаем в Дебальцево.

Наталья Николаевна, вторая рука мэра, поехала с нами показать улицы – мы в городе не знаем ничего.

Пытаемся прозвонить тех, чьи телефоны есть. Кого нет дома, у кого занято. Тычемся наугад.

И вот мы у Светланы Валерьевны С.

Огород наполнен живностью – утками, курами. Без хозяйства выжить нельзя.

29 января 2015 года в огород прилетела мина. Дом цел, но крыша пострадала сильно.

Светлана живёт со своим сыном. Ни на что не жалуется.

Но крыша такая во всём доме. Они так и живут под ней. Местами дыры и видно небо.

– А если дождь?

Смеётся.

– Пакетами и плёнкой накрываем всё. Но это полбеды. Вот холода начнутся – топи, не топи…

Пока мы были у Светланы, наш водитель Сергей разболтался на улице с прохожим. Оказалось, что в его дом попали четыре снаряда, и живут они прямо напротив в пристройке всей семьей.

Мы заходим к ним, во дворе коляска с малышом, привязан пёс. Обычная жизнь.

Только вот дома нет у Пономоренко Валерия Павловича.

– Бать, а ты им дом покажи внутри.

У его дочери пухлые щёки. Она всё время хохотала и смеялась, как ребёнок.

Сама не так давно стала мамой.

– У нас в прошлом году был сделан евроремонт. Видите? Выключатель новый только поставили…

Не вижу. Выключателя и нет. На полу остатки валяются…

У ворот к нам подошла женщина.

– У меня тоже дом разбит. Пять снарядов попало.

Мы пошли за ней. Вижу сбоку: она идёт твёрдым шагом, а руками смахивает слёзы. Мы подходим к пустынному месту, где только железный забор, за которым нет ничего. Посередине останки печки. А вокруг только трава и сорняки. Женщина открывает калитку:

– Вот, заходите ко мне в гости.

Голос такой же твёрдый, как и шаг.

– Живу у дочки рядом… Я у неё в подвале была, когда снаряды прилетели…

Дочка – инвалид второй группы. Делали две операции на сердце. Дочке 53 года – детей нет.

– Всё сгорело – собака, куры, две кошки…

Ольга Григорьевна К. У неё целый букет болезней, начиная от сахарного диабета в тяжёлой форме, заканчивая хроническим бронхитом, пиелонефритом и др. Я не успела даже всё записать. У неё глаза косят в разные стороны, и не непонятно, на что она смотрит – на тебя или куда-то ещё.

– Какую болезнь ни скажи – моя.

Живёт одна. Дом пострадал, но цел, и в нём можно жить. Пока мы раскладывали еду, подошёл крупный мужик.

Он был одет в камуфляж.

– Это мой сын, на денёк приехал. Сына, занесёшь продукты?

– Ты чо, сама не можешь? – здоровый лоб развернулся и ушёл.

Я пытаюсь как-то остановить его.

– Вы в ополчении?

– Вот задолбали! Да это просто камуфляж, причём тут ополчение? Слепые, что ли?

Ольге Григорьевне стало невозможно стыдно перед нами. А нам стало невозможно стыдно за него… Маленькая, болезненная, еле семенящая по двору женщина. Она его ласково звала «сына».

Дома у неё везде следы ещё от зимней бомбежки.

По двору Валентины Николаевны Г. бегают двое внуков – мальчишка и девчонка. Они сейчас живут вместе с бабушкой и прабабушкой на улице Полевой. Эта улица пережила самые сильные бои в Дебальцево.

Их дом пострадал не очень сильно. Хотя туалет полностью снесло и почти всю пристройку разворотило, крыша над головой всё-таки есть.

– Мы с мамой зимой одни на нашей улице были во время обстрелов. Всю бомбежку пережили.

Валентина Николаевна улыбается, всё время улыбается.

– Маме плохо было. Она на кровати лежала. А я в дверном проёме с подушкой на голове сидела.

Вокруг нас бегала мелкая собака – Малыш. Бегала и лаяла, бегала и лаяла. Дети носились по двору с верёвочками и с интересом смотрели на нас.

– Ребят, а давайте я вас покормлю, не уходите!

– Ну что вы, нам ехать надо.

– Понимаю. Видите, как у нас тут. Но ничего, мы вот крышу сделали…

Постояв ещё минут 15, мы выяснили, что у неё меланома. Рак кожи. Она сделала уже две химиотерапии. Необходимо пройти третью. Но на неё денег не хватило.