Евдокия Шереметьева - Здесь люди. Дневник

– Бинты можно?

– Сколько?

– 20 штук.

– Столько нет.

И собирали их по нескольким аптекам…

Аптеки пусты. Чего ни спроси – нет.

Многие закрылись.

И это не говоря уже о том, что большинство аптек мелких городов просто не работает. А те, что есть, ещё более пусты.

Почти все лекарства для наших подопечных мы привозим из России.

Постоянно передаём автобусами «Москва – Луганск».

С инсулином отдельный разговор. Инсулина много завозят в регион – но его всё равно постоянно не хватает.

А ещё проблема с его качеством.

Так, выяснилось, что у одной из наших подопечных проблемы из-за плохого инсулина. Мы привезли ей запас хорошего инсулина на полгода.

Страдают самые нуждающиеся.

Ведь многие лекарства принимаются постоянно.

В обычной жизни эти люди могут быть абсолютно полноценными.

А в военных реалиях их жизнь висит на волоске и превращена в постоянную борьбу.

Из новостей вы узнаете число погибших в результате обстрела. Погибших мирных людей. Живущих на своей земле.

Это десятки и сотни разрушенных судеб.

Это оторванные ноги, покалеченные жизни. Дети без отцов и матерей, мужья без жён. Родителей без детей.

И вы не найдёте в этих сводках и новостях сотен, а может быть, уже и тысяч тех, кто просто тихо умер оттого, что не смог достать лекарств.

«Дорога Донбасса»

19 сентября 2015 года

Дневник

Дорога – примета времени и места.

По мелочам можно понять, где ты находишься.

По дорожным знакам, вывескам. Деревьям, растущим вдоль неё. Или не растущим.

Остановки – большие? Заброшенные? Ухоженные?

Где-то дорожные знаки, как, например, в ЮАР, предостерегают от диких животных – слонов и бегемотов, которые могут перебежать дорогу.

Где-то дороги аккуратны и чисты, как в Европе.

На Донбассе своя дорога.

За то время, пока я ездила на Донбасс, дороги менялись.

Можно очень многое понять, увидев лишь их.

Где-то появлялись новые дыры от воронок, а где-то латали выбоины, и стало лучше ездить.

Вдоль дорог везде российские триколоры.

Почти повсюду следы войны. Хотя танки и сгоревшие БМП уже отогнали, остались блиндажи, насыпи, окопы.

Очень непривычно видеть пустые щиты.

Рекламы нет, и стоят только голые железные листы с лоскутами бумаги.

Из Горловки, где стрелять перестали лишь несколько недель назад, полгорода уехало и пока ещё боится вернуться.

Во многих районах Донбасса сгоревшие дотла заправки. Железные балки и прутья бесполезно висят.

Весь Донбасс – блокпосты, которые нельзя фотографировать.

Зимой на дороге из Луганска до Первомайска было то ли восемь, то ли девять блокпостов. Везде остановка, разговоры, паспорта. Сейчас же всё иначе – лишь один блокпост на пути.

В Донецкой области всё по-другому. Там бои идут до сих пор, и блокпосты – обязательные части пути.

Всё меняется, меняется и дорога.

Пусть же дорога Донбасса покроется цветными флажками, рекламой подгузников и придорожными кафе, пусть даже с просроченной и невкусной едой.

«Гуманитарная помощь. Дебальцево»

19 октября 2015 года

Дневник

Как мы раздаём помощь и ищем нуждающихся на Донбассе?

Мне регулярно сбрасывают подобные призывы: «Семья Ивановых голодает! SOS!» И вот мы на пороге Ивановых. Нас встречает лоснящаяся откормленная тётка, которая грубо отрезает: «Оставьте здесь». Домой пускать не хочет. А если всё-таки пройти в него, в дом, то можно увидеть забитый колбасой холодильник, толстеньких детишек с конфетами за щекой, которые подарят отштампованные рисунки с танками и взрывающимися бомбами. Почему-то с интернет-призывами так случается часто. Поэтому не реагирую на большинство слёзных рыданий в интернете.

Это, конечно, не значит, что Ивановым помогать не надо. Им тоже, скорее всего, несладко, раз просят.

Но мы разворачиваемся и уходим. К тем, кто не попросит. Но кому действительно некому помочь. Как мы находим тех, кому помогать?

– Жень, после хосписа в Горловке давай заедем в Дебальцево? Там полно разрушенных домов и людей, которым некуда деваться.