Сергей Буркин - Что случилось с Россией

В разгоревшейся в дальнейшем гражданской войне были правы обе стороны: трудящиеся классы под руководством большевиков уже взяли власть и расстаться с нею были не согласны - тем более, что, по логике любой демократии, имели право на власть, так как составляли подавляющее большинство населения страны; буржуазия же и помещики не могли смириться с потерей своей «кровной» собственности, вполне логично считая экспроприацию ее большевиками - беззаконием. После четырех лет кровопролитнейших сражений Первой мировой войны, сопровождавшихся огромными потерями с обеих сторон, человеческая жизнь потеряла всякую цену, а разрешение всех конфликтов с помощью вооруженной силы стало казаться естественным. Отсюда - гражданская война.

Террор - в равной степени и белый, и красный - является таким же естественным атрибутом любой гражданской войны во все времена от античности до наших дней. Прекрасным примером в этом отношении являются классические революции нового времени: Английская революция XVII века и Великая Французская революция XVIII века. Современные респектабельные англичане не очень любят вспоминать, с какой яростью их предки уничтожали своих «кавалеров»; но французский фермер не может не помнить, что землю, которой владеет уже несколько поколений его семьи, ей дала именно революция, отрубив голову «аристократу»-помещику.

Однако в ходе нашей революции красный террор приобрел некоторые своеобразные черты. Народ воевал со своими угнетателями на этот раз не просто за свободу, мир, хлеб и прочие реальные блага. Большевики повели народ на борьбу за построение принципиально новой, справедливой (а не просто сытой) жизни; но в эту жизнь большевики считали возможным взять с собою только трудящихся (и классовое происхождение гарантировало пропуск в будущее), а представителям эксплуататорских классов вход в «светлое будущее» был закрыт. Исключение могло быть сделано только для отдельных «классово чуждых элементов», если, несмотря на вражеское происхождение, они имели особые заслуги перед народом. Большевики присвоили себе право как бы отбраковывать людей, как медкомиссия - новобранцев: «Годен!»- «Не годен!». Негодные подлежали уничтожению - не потому, что были в чем-то виновны, а просто как лишние, ненужные.

Напрасно было бы возмущаться и считать такую логику чудовищной. Ведь подобную же «отбраковку» предусматривает и христианская мораль, безжалостно определяющая грешнику (т.е. подавляющему большинству смертных!) место в аду. А ведь этой моралью руководствовалась добрая сотня поколений изрядной части человечества, и за два тысячелетия лишь один Лермонтов Главного грешника - демона однажды пожалел. Разница лишь в том, что немногих, достойных рая, из массы «неблагонадежных для Царствия Божия» отбирает сам Господь Бог (или апостол Петр?); а недостойных пропуска в коммунистическое будущее отбраковывал - нередко в открытом заседании, при полной поддержке и одобрении собравшихся - революционный трибунал или какая-нибудь «чрезвычайная тройка», состоявшие большей частью из малограмотных фанатиков.

Когда Маркс, Ленин и другие теоретики революции разрабатывали свои теории, им было совершенно ясно, что для построения коммунистического общества необходимо буржуазию уничтожить, как класс. Что это значит - уничтожить, как класс? Если у капиталиста отобрать его капиталы, он с этого момента сразу же перестает быть капиталистом и в дальнейшем, чтобы жить, он вынужден будет трудиться. Если у всех капиталистов отобрать их капиталы, то буржуазии совсем не останется, тем самым она и окажется «уничтоженной, как класс». Не физическое, а экономическое уничтожение буржуазного класса имели в виду теоретики марксизма. Но их малограмотные последователи (а к ним можно отнести и тех большевиков, которые были очень «грамотными», но марксизма, тем не менее, не поняли) восприняли этот тезис по-своему - как полное истребление буржуазного класса, относя при этом к последнему всех, чьи ладони казались им недостаточно мозолистыми. В результате, в Советской России почти не осталось потомственной интеллигенции, а «белые», осознав, что пошла война на уничтожение, еще яростнее продолжали вешать «красных».

Насколько было обострено классовое чувство у сторонников Белой армии видно из того, что значительная ее часть состояла из добровольцев офицеров и вольноопределяющихся. (Такое звание получали в царской армии солдаты со средним образованием - хотя бы незаконченным). С первых дней войны в 1914 году это воинское звание получили в России почти все грамотные мужчины; многие из них сумели зацепиться в тылу, именно они после Февраля больше всех ратовали за продолжение войны, оставаясь в тылу. Лишь после Октября «тыловики» наконец-то пошли на войну - на стороне контрреволюции, чтобы вернуть себе власть и собственность.