Вениамин Додин - Повести, рассказы, публицистика

Мама моя оттуда, а вот папа из Марокко; когда–то они приняли его как гитлеровцы «принимали» евреев в своих освенцимах! Впечатлений о том — на всю жизнь. Даже на детей и внуков хватает…

А вы с вашей биографией — с тюремными из Москвы фотографиями — вы им самые опасные враги! Вы же живые и активные свидетели и собственных их преступлений! Остерегайтесь мерзавцев этих!… Тем более, что у них в кнессете командуют парадом оголтелые сионо–большевики, воспитывающие не только свой электорат, но и собственных отпрысков не где–нибудь — в самых одиозных Московских учебных заведениях Лубянки или Ходынки даже (Аквариум. — В. Д.). Статьи в ОКНАХ по материалам ОСОБЫХ ПАПОК ЦК КПСС (Зеев Бар—Селла. СТАЖЕРЫ КГБ. Вильнер, Гужански, многие другие. Имя им легион).

Он вдруг просительно улыбнулся, показав совершенно рекламные, белоснежные, даже в свете кенкет отдающие голубизной великолепные зубы:

— Вы на афишке не распишетесь? — И протянул веером несколько экземпляров с разными нашими снимками. — Спасибо!… Вы надеждами не тешьтесь: они вниманием вас не оставят и… пообещают еще больше… Барух хаба! И хаг самеах!

Он исчез. Вернулся тут же:

— Еще пожалуйста!… Здесь… И вот здесь… И на этих. Спасибо! Спасибо!… Эти для — братьев, и для мамы, и для отца… Они благодарны будут… довольны (?!). Спасибо!… А шпана… она дело своё делать будет. Гадить будет, — готовьтесь!

Вот такое неожиданное завершение торжественной встречи Вениамина бен Залмана на Земле Отцовых Предков. Все происходило «как в лучших домах»…

А в ушах стояли ещё матюги по–конотопски. И даже мною нежданное именно тут, на земле Израиля, орание–скандирование хором: чтоб не забывал :

— Назад, ж и д я г а! Назад! Убигайся ж и д о к п а г х а т ы й… в свою… Гассию…

Чего уж скажешь?

Только Барух хаба!

…Офицер Моше привёз нас семерых к себе в крохотную квартирку — к жене и трём девочкам… До подыскания съёмного жилья жили у них…

* * *

… Да, знакомец Моше Горштейна как в воду глядел! Чем–чем, вниманием меня обеспечили.

В первый же день, — когда после полумесяца жизни у приютивших нас израильтян мы наконец обосновались на съемной дыре по улице Шмуэль ха Нави, — заработал телефон — но лишь «на вход». И отработанными еще там, на старой родине, голосами конотопские «хекальщики» приступили к своей профессиональной деятельности: весь свой законный восьмичасовой рабочий день оповещали нас о «скором пришествии уготованным мне и моим мамзерам Божьих и в первую очерель земных кар». Предвидя этот вал поздравлений с приветами — теперь я окончательно понял, что не от московского КГБ, — сутками я писал их на магнитофон и тут же, свеженькими, передавал моим японцам: мне очень нужны были деньги — мы же были выкинуты из Москвы голенькими! — и телефонные провокации, мною фиксируемые, оказались буквально манною небесной для нашего бюджета! Спасибо! Спасибо вам, засранцы!

Но считая доллары, капавшие на мой счет от щедрот чьих–то спецслужб, я начал задумываться: это что же, — в стране безработица такая? Иначе… почему столько рабочего возраста и буйволиной стати мужиков заняты исключительно добыванием для меня популярности тех же японских СМИ и СМИ стран мира, лихо раскупающих у Киото ньюс эксклюзив «имени мине»? Или платят им, как космонавтам?!

Чуть позже убедился: нет, не платят. Обещают платить. Ведь о рабочих местах для иммигрантов не просто никто не озаботился, о них думать не думают! И безработные олим хадашим, — вновь поднявшиеся, — названивают нам. А местная молодежь явно не с «русской улицы», по полдня разъезжая на казенных, по всей вероятности, машинах, фотографирует меня из их окон через добротнейшую оптику, когда я медленно, приветствуя их приподнятием соломенной шляпы, поднимаюсь вверх по улице Бар—Илан к телестудиям. Так это проделывала «спецслужба» семьи Флейшеров– Файнблатов (См. БАКИНСКИЙ ЭТАП) после моего радиоинтервью, начавшегося 21 декабря. Я ведь сразу догадался, что это именно их работа. И в ссылку в 1957 были мы ими загнаны!

Только сил семейка за эти годы после Рапопортовских расстрелов порастеряла. (См. там же).

У меня даже было чувство, что следили за мной те же самые «ребята», что и в Москве. У них, видимо, т о ж е было двойное гражданство… И они «вели» меня здесь, как там. Не очень понятно: куда и зачем? Интересно, присматривает ли за ними н а ш а, израильская спецслужба? Если сама их не направляет… Главное: есть ли необходимость их остерегаться? И как от них остеречься, не зная, кто же они на самом деле?