Александр Яковлев - Выступления [Сборник]

Был разогнан Совет Федерации, а над избранными народом руководителями регионов надзирают особо доверенные люди по округам. Администрация Президента, подменяя правительство и нарушая Конституцию, постепенно взяла на себя распорядительные функции, включая цензуру, то есть вернула себе бывшие функции аппарата ЦК КПСС.

Таким образом, образовалось два правительства — реальное, которое правит, и декоративное. У новой правящей партии нет ни одной заслуживающей внимания идеи, кроме клятв верности президенту, да еще выкриков «навести порядок», «ввести цензуру» и прочей рухляди из старого тоталитарного сундука. Снова начались любимые игры большевиков — в секретность как метод запугивания людей. За отсутствие «патриотического настроя» началась атака на учебники по истории. В эту борьбу включился и президент России.

Сотни лет священное писание уговаривает христиан: не сотвори себе кумира, а мы, шагая по стопам язычников, сотворили омерзительные портреты террористов Ленина и Сталина, а теперь новая рать подхалимов начинает непотребно облизывать нового кумира. Стыдно и горько.

Ленин и Сталин создали, наряду с партией коммунистов, вторую политическую организацию — всесильную, всевластную, бесконтрольную и преступную партию чекистов. Сталин внимательно наблюдал за борьбой между ними, укрощая или поддерживая властные аппетиты той или другой партии. О верховной власти спецслужб мечтал Берия, но не получилось. Андропов оказался более удачливым — он сумел создать мощную группу «сочувствующих» среди членов ЦК. Крючков, будучи ничтожеством даже в области политической арифметики, провалил операцию по захвату власти, но заодно развалил Советский Союз. Но вот пришла пора, когда демократия уснула, а люди устали от бесконечной политической возни, и к власти пришли спецслужбы с идеей управляемой демократии.

Каждое действие подобного рода можно было бы посчитать досадной ошибкой неопытной власти. Но взятые вместе они представляют собой продуманную программу изменения политического курса. Наибрающее силу отмывание преступного прошлого, как грязных денег, особенно злодеяний Ленина и Сталина, кровавого опыта спецслужб, — очевидное тому доказательство. Возрождается система военизации сознания под флагом необходимости создания сильного государства, как будто сильное государство создается пушками, а не свободой и богатством.

Складывается система реставрации, но под именем стабилизации. Социалистический централизм взял себе новое имя — вертикализм. Пользуясь нашей слепотой, высшая номенклатура возвращает нас к авторитарной власти советского типа.

Советский чиновник, который продолжает править в стране, готов сполна использовать российское наследие. Причем при «громких аплодисментах» толпы. Впрочем, еще Достоевский говорил, что бунтовщики не могут вынести своей свободы и ищут, перед кем преклониться. И в этом идолопоклонстве перестают быть людьми и становятся пресмыкающимися.

Авторитарное сознание — болезнь опасная. Не настиг бы нас снова страх, который держал общество в своих когтях многие столетия. Мы, русскоазиаты, привыкли радоваться бесконечному великодушию власти: не посадили в тюрьму — радуемся, не выгнали из квартиры — бьем поклоны, выдали заработанные тобой же деньги — снова восторгаемся, не избили в милиции — восхищаемся. Приказали снова петь гимн сталинского государства, опять же радуемся — все же не похоронный марш. Быстро привыкаем к унижениям человеческого достоинства и нарушениям прав личности, привыкаем к хамскому поведению чиновников. И радуемся, что не тебя, а других оскорбили и облили навозной жижей.

Такова психологическая инерция затянувшегося духовного рабства. Подобная психология — питательная почва для продолжения гражданской войны, порожденой октябрьской контрреволюцией 1917 года. Хотя на рубеже веков эта война обрела другие формы — бюрократического произвола, компроматного доносительства, грабежа народа чиновничеством, роста фашистского экстремизма.

Сегодня локомотивом авторитарной тенденции является номенклатурно-чиновничий класс, заменивший КПСС. Номенклатура, вышедшая в основном из рядов социалистической реакции, упорно стремится к «легитимному авторитаризму». Она удобно пристроилась к демократическим процедурам. Является вдохновителем постоянного реакционного наката на завоеванные свободы.

Все это делается медленно, потихоньку, по принципу старой частушки: «Если вы утопнете и ко дну прилипните, две недели полежите, а потом привыкнете».