Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

Но основное назначение пристройки заключалось в другом: на одной из ее внутренних стен выделялся столб, к которому были прикреплены доски, а на том столбе, со стороны, примыкающей к стене, находился почти совершенно незаметный, искусно оборудованный сигнальный звонок.

Он был так замаскирован, что пользоваться им мог только тот, кому уже было известно место его нахождения. Но для полной конспирации существовал и свой код для входа. Чтобы открылась перед тобой заветная дверь, следовало дать 2 очень коротких звонка.

Лишь после этого вахтер открывал дверь, и сотрудник входил в помещение тайной цензуры. А во входной двери тоже не было внутреннего замка, и открыть ее мог только вахтер изнутри. Вахтеры, сменяясь, дежурили там круглосуточно, выполняя и роль охранников, ибо в «ПК» имелось, что скрывать от посторонних глаз.

Вход в это неприметное учреждение находился с непроезжей части улицы. Никогда там не было автомашин, выход на перрон строго запрещался, а потому и людей не было. Все было предусмотрено, все до мелочей продумано и так сделано, что придраться к чему-либо не представлялось возможным.

Снабженные двойными рамами, окна «ПК», как правило, наглухо забивались и никогда не открывались. Вентиляция в те времена считалась непозволительной роскошью, поэтому помещение никогда не проветривалось. Изнутри окна были затянуты плотными шторами так, что снаружи никто в помещение заглянуть не мог.

Лишь крохотные форточки можно было открывать, но их явно не хватало для проветривания, к тому же отворять их разрешалось лишь тогда, когда в комнате находились сотрудники. По ночам — ни в коем случае. При открытых форточках запрещалось громко разговаривать, чтобы снаружи не услышали голосов и не догадались о существовании «ПК».

Мешки с корреспонденцией из почтовых вагонов, а также письма, собранные в городе, доставлялись в почтамт для гашения марок и дальнейшей отправки адресатам. У входа в помещение, куда поступала вся корреспонденция, висело объявление: «Посторонним вход воспрещен».

Именно оттуда, из зала, где осуществлялись самые невинные почтовые операции, и поступали письма в «ПК». После гашения почтовых марок все письма бросали в специальные деревянные ящики размером 80x40 см. Эти ящики открыто стояли на столах, за которыми трудились почтовики, преимущественно женщины. Под одним из столов в стене была прорублена брешь размером 90x90 см.

Люк был сделан с таким расчетом, чтобы можно было протащить в него 2 ящика, поставленные один на другой. В обычное время люк был закрыт наглухо — с обеих сторон двумя раздвижными фанерными дверцами. В определенные часы, однако, дверцы раздвигались, и очередные 2 ящика с письмами уплывали через них в помещение «ПК».

Процесс передачи писем на перлюстрацию проходил совершенно секретно. Только несколько работников, занятых на сортировке писем, были в курсе дела. Они-то и передавали ящики в люк, хотя сами едва ли имели представление — для чего именно.

Они проходили инструктаж, чтобы ничем не интересоваться и никогда не болтать о том, чем занимаются. Они молча заполняли ящики и ставили их в замаскированный люк. На этом их миссия заканчивалась. Они давали подписку о неразглашении, а за молчание им иногда выдавались какие-то денежные премии.

Стена с люком была единственной, отделяющей почтамт от помещения тайной цензуры. Эту стену строили специально выделенные органами МГБ рабочие, причем она состояла из 2-х стен. Пустое пространство между ними было заполнено древесными опилками, что гарантировало ее абсолютную звуконепроницаемость.

Существовало также еще одно неписанное правило: не ходить на привокзальную площадь и не общаться с почтовыми работниками. Связь с почтамтом поддерживалась только в случае крайней необходимости, да и то лишь начальником отделения «ПК».

В тайной цензуре имелись специальные сотрудники, которые принимали от почтовиков ящики с письмами. Они составляли отдельную группу, известную под названием «Списки». В комнате, куда прежде всего попадали ящики с письмами и где работала эта группа, хранились совершенно секретные списки людей, находившихся под наблюдением оперативных работников УМГБ.

Все без исключения письма, посланные в адрес этих подозрительных людей, равно как и от них исходящие, следовало немедленно задерживать и в отдельном конверте отдавать старшему группы. Изолированная комната всегда была заперта изнутри, вход в нее строго воспрещался всем, в том числе работникам «ПК».