Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

Японцы, чувствуя себя хозяевами в Маньчжурии, недооценивали возможности иностранных разведок и довольно легкомысленно относились к пересылке своей служебной и дипломатической почты. Заместитель руководителя советской резидентуры В.М. Зарубин умело воспользовался этим положением.

Внимательно изучив важнейшие японские объекты в Маньчжурии, их распорядок работы, почтовые каналы на главных пунктах следования почт, он сначала приобрел агентов. После этого он стал проводить операции ТФП по перехвату писем из огромной японской почты, которые вскрывались, просматривались, снимались с них копии и в запечатанном виде возвращались агенту.

С началом Второй Мировой войны в 1939 году руководство СССР поставило перед разведкой задачу срочно узнать стратегические планы Японии. Поэтому 5-й отдел ГУГБ НКВД начал разработку операции ТФП по перехвату японской дипломатической почты.

В результате резидентура в китайском Харбине получила задание Центра узнать как можно больше любой информации о том, как упаковывают свою дипломатическую почту японские службы, какие при этом используются материалы, где их покупают или изготавливают и т. д. Речь шла о писчей бумаге, конвертах и пакетах, чернилах, карандашах, канцелярском и специальном клее, сургуче, упаковочной бумаге и т. п.

Суть плана ТФП сводилась к следующему. Японский МИД доставлял свою дипломатическую почту во Владивосток, где она отправлялась японскими курьерами на почтовом поезде без сопровождения, а в Москве, прямо из почтового вагона диппочту принимали сотрудники японского посольства.

Таким образом, создавалась возможность ознакомиться с японской диппочтой в пути от Владивостока до Москвы, который в то время длился от 6 до 8 суток. Центр предусматривал негласную организацию в почтовом вагоне небольшой лаборатории, в которой и планировалось вскрытие почтовых мешков и корреспонденции, фотографирование содержимого и обратное запечатывание так, чтобы никаких следов вскрытия на диппочте не оставалось.

Полученная разведкой предварительная информация о правилах перевозки почты и используемых японцами при этом материалов еще мало что говорила обо всей сложности такого ТФП. Когда разведчики получили и изучили совершенно секретные документы МИД Японии, касавшиеся японо-американских отношений, им пришлось запросить вашингтонскую резидентуру по ряду возникших из этих японских материалов вопросов.

Как оказалось, полученная разведкой из различных резидентур, в том числе и из Японии, информация свидетельствовала об исключительной сложности ТФП по перехвату японских почтовых отправлений.

Во-первых, при упаковке корреспонденции она помещалась в пакеты и заклеивалась специальным клеем и сургучными печатями. Пакеты, клей и сургуч были не обычными канцелярскими, а специально заказываемыми японским МИД.

Во-вторых, одна из наших резидентур смогла добыть старую упаковку японской диппочты. Исследование ее выявило наиболее трудно преодолимое для 5-го отдела ГУГБ препятствие: почта помещалась в специальные пакеты, имеющие подкладку из тончайшей, легко разрушающейся рисовой бумаги. Как убедились специалисты, вскрыть такой пакет без повреждения подкладки оказалось невозможным.

В связи с этим в японскую резидентуру внешней разведки было направлено задание выяснить источник поставки МИД Японии такой рисовой бумаги или новых пакетов с подкладкой из нее и постараться приобрести эти предметы, а также специальные японские клей и сургуч, сорта и специфику которых 5-й отдел установил по полученной использованной упаковке.

Японская резидентура, к счастью, располагала агентом, который был знакомым с производителем указанных товаров и смог приобрести то, что требовалось отделу, в достаточном количестве. Только после этого началась та операция ТФП, которая разведчикам представлялась просто фантастической.

Была собрана и подготовлена специальная бригада из нескольких оперативно-технических специалистов, мастеров высокой квалификации своего дела — вскрытия и закрытия особо сложно упакованных емкостей с интересующим разведку содержимым. Эта спецбригада НКВД оборудовала специальный отсек в почтовом вагоне, курсирующем между Москвой и Владивостоком.

В этом тесном спецотсеке им предстояло совершить ювелирную по точности и аккуратности совершенно секретную работу особой государственной важности. Причем не в спокойной обстановке, а во время движения поезда, когда вагон трясется на стыках рельсов и при поворотах пути.