Аркадий Ваксберг: Белые пятна

Конечно, тех, кто десятилетия шел по следам полярной трагедии, кто бережно собирал свидетельства героической биографии крупного человека, кто восстанавливал день за днем и час за часом его мучительный и мужественный конец, прежде всего интересовала историческая, научная истина. Потребность в истине беспредельна, ради ее утверждения добросовестные и смелые люди всегда шли на риск, преодолевали препятствия, встававшие на их пути, посвящали этому целиком всю свою жизнь.

На сей раз поиск исторической истины был неразрывно связан с добрым именем рядового, незаметного человека, волею обстоятельств оказавшегося причастным к судьбе личности замечательной. Эта задача придавала сухому научному исследованию совершенно особый гуманистический характер и даже, если хотите, возвышенную цель. Итогом поиска должно было стать — и стало! — не только уточнение каких-то подробностей истории науки, которые заняли бы свое место в специальных трудах географов, но и спасение чести (или, напротив, ее низвержение) доживавшего свой век человека, доброе имя его наследников. Сегодняшних и грядущих.

Ради этого старались, используя все свое мастерство, мобилизуя все достижения современной науки, проявляя талант и упорство, высочайшую добросовестность и личное мужество, писатели и журналисты, летчики и юристы, рыбаки и старатели, химики и врачи…

С неправдой не может смириться совесть. С туманом, ее питающим, — стало быть, тоже. Они разогнали туман, стерли белые пятна, добились победы истины и этим исполнили свой человеческий, профессиональный и (не будем бояться высоких слов, когда есть для них основания) исторический долг.

…А Бегичев был похоронен в третий раз, теперь уже окончательно. Со всеми почестями, которые заслуживал.

На Диксоне наконец-то был воздвигнут ему достойный памятник — суровый и скромный монумент из гранита. Совсем неподалеку от гранитной плиты в честь отважного норвежца Пауля Тессема, по следам которого шесть десятилетий назад отважно шел его русский собрат.

Останки Бегичева были доставлены с мыса Входного и замурованы в постамент памятника. Суда из множества стран, заходящие в порт, приветствуют боцмана торжественными гудками. Не гранитного — живого.

Легенда останется, но не о загадочной смерти, а о героической жизни, заслужившей долгую и благодарную память потомков.

1984

Очерк написан совместно с С. Вологжаниным.