Аркадий Ваксберг - Белые пятна

Но вот формальные препятствия позади. Решение, принятое Прокуратурой СССР, горячо поддержало Главное управление Северного морского пути. Оно предоставило в распоряжение следственной группы специальный самолет, чтобы добраться от Игарки — последней точки, куда ходили тогда рейсовые самолеты, — до мыса Входного и вернуться обратно. Путь, на который требовалось в 28-м году затратить месяцы! Теперь это расстояние легко преодолевалось за два-три дня. Какая — по нынешним понятиям — ерунда помешала некогда выяснить истину и стольких людей оставила под подозрением! Совесть людская, чувство справедливости не могли быть этим не уязвлены…

…Приближался конец августа 1955 года. Еще одна-две недели, и в Заполярье придет зима. Пришлось бы ждать нового лета. Плюс один год — в дополнение к уже миновавшим двадцати восьми. Целый год! В возрасте наших героев он дорого стоит. Решили не ждать.

Вскрытие могилы и судебно-медицинское исследование было поручено двум специалистам высокой квалификации: транспортному прокурору Московского участка Горьковской железной дороги, советнику юстиции Александру Терентьевичу Бабенко и ученому секретарю Института судебной медицины Министерства здравоохранения СССР, кандидату медицинских наук Всеволоду Григорьевичу Науменко. Вместе с ними в качестве корреспондента «Огонька» вылетел на Таймыр Казимир Лисовский.

Я с сожалением опускаю подробности их полета. Хотя это были уже далеко-далеко не трудности двадцатых годов, но путешествие оказалось отнюдь не из легких. Из-за бюрократических неувязок указание о предоставлении специального самолета на месте получено не было. Экспедиции грозил провал: задержка даже на несколько дней могла оказаться фатальной. Но множество людей, узнав о цели приезда прокурора и судебного медика, предложили свою помощь. Командир «летающей лодки» пилот М. Ф. Ручкин на свой страх и риск решил добросить следственную бригаду до мыса Входного и, несмотря на штормовой ветер, посадил свою тяжелую машину почти у самой могилы.

Там прилетевших ждал приятный сюрприз. Через Норильск на мыс Входной прибыли в помощь московским коллегам юристы и эксперты из Красноярска. То, что оказалось непреодолимой преградой на пути к отысканию истины 28 лет назад, теперь стало так доступно!.. В бригаду вошли старший следователь прокуратуры Красноярского края К. И. Дралюк, следователь транспортной прокуратуры Диксоновского участка Мурманского бассейна В. И. Олонцев, судебно-медицинский эксперт В. П. Бондаренко, доктор Д. М. Шахматова.

Прежде чем приступить к вскрытию могилы, следствие должно было убедиться, что тут захоронен именно Бегичев, а не кто-то другой. Были опрошены местные старожилы, которые этот факт подтвердили. Разыскали З. З. Громадского, который в 1929 году сфотографировал могилу Бегичева. Он также подтвердил, что это именно та могила. Его фотоснимки по всем правилам криминалистической идентификации были сопоставлены с топографией местности. Наконец, из Дудинки был доставлен местный житель И. Г. Ананьин, который хорошо знал Бегичева и провожал его с артелью на промысел в устье Пясины весной 1926 года; ему предстояло опознать труп…

Очевидцы рассказывали, что это была жуткая и глубоко волнующая картина. В унылой, безлюдной и безмолвной тундре, под доносящийся плеск ударяющей о гальку волны и свист ледяного ветра, освещенные косыми лучами стылого солнца десять человек молча копали плывун…

Печальная процедура! Она не из тех, которые нужно подробно описывать. Воздержимся от деталей, перейдем сразу к итогам. Впрочем, до итогов еще далеко: лишь позже, в Москве, по всем правилам современной науки проведут тщательное исследование костей черепа и ребер — только тогда консилиум специалистов скажет свое последнее слово. А пока…

…Останки Бегичева были вторично захоронены в той же могиле. Работа следственной группы этим не завершилась: юристы спешили сделать все, что могло бы помочь пролить на истину свет.

Сапожников и Семенов, члены артели «Белый медведь», уже умерли, но в Дудинке находились их близкие родственники. На допросе они показали, что от Сапожникова и Семенова не раз слышали о том, как Бегичев мучительно умирал, сраженный цингой. Никаких разговоров об убийстве в их семьях не было. Это подтвердил и приятель бывших членов артели — местный житель Чундэ.

Долгими и трудными оказались поиски Гавриила Варлаамовича Портнягина. Видимо, и впрямь это был еще очень бодрый старик, так как ни на фактории Усть-Авам, где его видел К. Л. Лисовский, ни на других ближних факториях Портнягина не оказалось, и никто точно не знал, куда же он уехал. Прокурору Авамского района Таймырского национального округа Улитину было дано задание разыскать Портнягина и допросить. В розыск включилась милиция. Попробуем представить себе, что значит практически такой розыск в условиях осенней тундры, где фактории удалены друг от друга на десятки километров, ни телеграфной, ни телефонной связи между ними, естественно, нет, санный путь не установился, а эра вертолетов еще не настала.