Юлия Петрова - Игра престолов - прочтение смыслов

В седьмом сезоне «Игры престолов», напомню, становится очевидным, что чардрева северных богорощ образуют единую информационную систему, причём не только пространственную, но и временную. «Дерево понимает время иначе, чем человек. Оно знает, что такое солнце, вода и почва, но понятия дней, лет и веков ему чужды. Для людей время — словно река. Подхваченные его течением, мы несёмся от прошлого к настоящему, всегда в одну сторону. Деревья живут по-другому. Они пускают корни, растут и умирают на одном месте — река времени не трогает их. Дуб есть жёлудь, жёлудь есть дуб. Для чардрева тысяча человеческих лет словно мгновение — вот дверь, через которую мы с тобой можем заглянуть в прошлое». Подключившись к этой системе, Бран получает возможность не просто видеть картинки из прошлого в памяти деревьев, но и взаимодействовать с ними. Не исключено, кстати, что в тот момент, когда сломленный и отчаявшийся Теон Грейджой слышит в богороще Винтерфелла своё имя, с ним говорит именно Бран.

Здесь вспоминается фильм «Аватар» (2009) Джеймса Кэмерона с его культом деревьев, где все живые существа на планете образуют единую сеть, к которой может подключиться каждый. Более того, ушедшие из жизни нави также сохраняют память в сети Древа Душ. Ещё раньше информационное единство всех живых существ во сне и наяву было описано в романе Урсулы Ле Гуин «Слово для леса и мира одно» (1972), где лес выступает не только как метафора мира, но и как метафора разума.

Невозможно не вспомнить и роман братьев Стругацких «Улитка на склоне», перевод которого был опубликован за рубежом в том же самом 1972 году. Однако часть его, где было описано единство человека и леса, вышла раньше, в 1966-м. Я же пообещала, что провалимся в пучину культуры. Кстати говоря, если вы думаете, что я случайно упомянула Стругацких, то вы ошибаетесь, Джордж Мартин их читал, о чём, опять-таки, упоминает в интервью.

Прежде чем мы попробуем разобраться с культом Семерых, давайте ненадолго покинем Вестерос и посмотрим поближе на его противоположность — Эссос, на город Кварт и Залив работорговцев, а также на Дотракийское море. Первое и главное — восточный колорит, причём достаточно чётко обозначенный. Астапор, Юнкай и Миэрин наделены чертами городов-государств Древней Месопотамии (IV–III тыс. до н. э.) и Вавилонского царства (II тыс. до н. э.). Кроме этого, туда добавлены и элементы культуры Древнего Египта эпохи IV Династии (III–II тыс. до н. э.). Отсюда описания кирпичных стен, висячих садов и колоссальных пирамид.

После этого нас уже не будет удивлять культ Гарпии в этих городах. Женское божество, наделённое крыльями, чей атрибут — рогатая тиара, очень напоминает различные ипостаси Иштар и её греческой вариации — Астарты. Иштар, в свою очередь, — как раз женское божество шумеро-аккадской мифологии. Её часто изображают вооружённой. Экстатические элементы культа Иштар-Астарты, включая храмовую проституцию, тоже имеют отражение в книге — это Храм Благодатей в Миэрине, где каждая девушка должна пройти послушание как храмовая наложница в Саду Удовольствий. Добавим к этому самих Гарпий — злобных полуженщин-полуптиц древнегреческой мифологии, появившихся задолго до богов-олимпийцев — и получим причудливую культурную смесь.

Причудливую, но вполне логичную. Перед нами — воплощение языческих империй, описанных в том числе и в Ветхом Завете. «Из кирпича и крови сделан Астапор, и люди в нём из кирпича и крови», — вот прямая отсылка к двум ветхозаветным архетипам. Во-первых, речь о Вавилоне и вавилонском пленении древних иудеев. Ну а второй архетип — это, конечно, исход евреев из египетского плена. Собственно, один из титулов Дейнерис — «разбивающая оковы». Напомню, практически все действия Дейнерис в Заливе Работорговцев подчинены главной цели — освобождению рабов.

Создатели сериала также следуют этой логике. В фильме они собрали все возможные стереотипы, связанные с пирамидами. Здесь есть и отсылка к пирамидам древних инков и майя, и отсылка к Египту, и отсылка к мавзолею. Но, что интересно, эти пирамиды обитаемы, то есть это не предметы культа. Это, скорее, некие олицетворения силы и власти тех или иных семейств. При том, что Гарпии как явление, опять же, являются олицетворением, но, видимо, не религии, а идеологии, потому что Сыны Гарпии — своего рода тайная стража, тайное общество.

Одним словом, города Залива Работорговцев концентрируют в себе идею языческих империй, жестоких и сильных, где древность происхождения отнюдь не является синонимом мудрости. Дейнерис приходит туда сначала как просительница («королева-попрошайка» в Кварте), потом как завоевательница (в Астапоре) и затем как освободительница (Юнкай и Миэрин). Однако в Миэрине она совершает ошибку, отступая от своей миссии и пытаясь принять чужую культуру и чуждые ценности.